Читать «Лезвие Мёртвой охоты» онлайн - страница 3

Метался Аркадий в злобном бреду на скомканной грязной постели, сквернословил сквозь скрип зубов, истекал слюной. Волшебные паучьи тени лезли из-под половиц, голодные лунные щупальца тянулись к Шебуршёнову с потолка. Мрачным фиолетовым огнём мерцала извилистая лунная кожа.

Утопленный в хмельной агонии, не видел и не ведал Аркадий ничего.

* * *

Вычерченные из ночного марева Люди Льда и Тумана неслись вместе со снегом на быстрых крылатых змеях. Мёртвая Охота обгоняла сны и кошмары, врывалась в плотное кружение ветра опасной ноябрьской силой. Расплывчатые знаки на лицах светились темнотой, и не было спасения одиноким душам от тусклого свинцового сияния.

И случилось в эту ночь так, что ЮггерУннТраай, верховный шаман Людей Льда и Тумана, по воле ночных богов обронил своё ритуальное оружие. Упоённое музыкой ветра волосатое шаманское ухо не уловило лёгкого звона металла, упавшего в мёрзлую грязь.

Быстрые прозрачные змеи промелькнули в безрадостной разноэтажной тьме, отразились в спящих окнах красные глаза всадников, расплескался по углам непостижимый страх… Мёртвая Охота растворилась в эфире, всосалась в линии электропередачи, выплеснулась на иней мгновенной одинокой кровью. К утру кровь остыла. Дороги сна перекрыли рассветные шлагбаумы, и новый день пришёл за своей обычной добычей.

* * *

…Шебуршёнов проснулся в девятом часу. Глумливая синь наступившего утра лениво сменялась дневной серой мешковиной. Давно пора было подниматься и топать на работу. Точнее, на заработки.

Добывал себе пропитание Аркашка-какашка потным трудом грузчика на центральном быдлогорском рынке. Ворочал огромные баулы с китайским ширпотребом, тягал пыльные мешки с урюком и грецкими орехами, выволакивал из мясных фур мороженные коровьи трупы. Хилое шебуршёновское здоровье всячески восставало против таких заработков, но увы… Суровая старуха Жизнь раз и навсегда убедительно доказала быдлогорскому поэту, что никаким иным рациональным делом он заниматься не в состоянии. Даже в сторожах и дворниках Аркадий долго не задерживался – каждый раз находился кто-то, кто управлялся с с метлой и амбарными замками намного лучше его.

Упал в желудок угрюмый плавленый сырок – вот и весь завтрак поэта. Изломанный похмельем мир в очередной раз чужд и враждебен был Шебуршёнову. Низкие потолки, потемневшие стены, серые стёкла, трамвайный грохот – всё сулило неприятности, угрожало, запугивало… Мерзкие тайны холодного городского утра шептали о себе в самые уши. Хихикливо, остервенело шептали, сводя с ума беспричинной назойливостью.

Напялив плешивую кроличью ушанку, вышел Аркадий навстречу дню. Неподалёку от подъезда топтался безвозрастный местный дурачок Кокаколо, которого на самом деле звали Паша Ахтюгаев. В руке у Кокаколо была пластиковая бутылка с одноимённым напитком. Паша развлекал себя тем, что набирал газировку в рот и, подержав немного в надутых щеках, шумно выплёвывал на асфальт.