Читать «Легенды о любви и дружбе» онлайн - страница 19

Гектор. В этой войне мы убили всех. Так было решено. Потому что этот народ действительно принадлежал к воинственной расе, по вине этого народа войны велись и распространялись по всей Азии. Из них один лишь спасся.

Андромаха. Через тысячу лет мир будет населен его потомками. Бесполезное спасение... Мой сын будет любить войну, потому что ты ее любишь.

Гектор. Мне кажется, что я ее, скорее, ненавижу... Нет, я не люблю ее больше.

Андромаха. Как можно перестать любить то, что обожал? Расскажи. Это интересно.

Гектор. Знаешь, как бывает, когда обнаружишь, что твой друг лжец. Все, что он говорит, звучит ложью, даже если это правда... Это, может быть, странно, но война олицетворяла для меня добро, великодушие, презрение к подлости. Я думал, что обязан ей и своим пылом, и своей любовью к жизни и к тебе. И до этой последней войны я каждого врага любил...

Андромаха. Ты только что сказал: когда убиваешь, то любишь.

Гектор. И можешь себе представить, как все звуки войны соединились в моих ушах в одну гамму благородства — ночной галоп лошадей, бряцание сабель и котелков, когда полк гоплитов в полном снаряжении проходит мимо вашей палатки, задевая ее; соколиный крик над настороженным войском. И звучание войны было для меня таким четким, изумительно ясным.

Андромаха. А на этот раз война прозвучала фальшиво?

Гектор. Но почему бы? Может быть, я старею? Или, может быть, это просто профессиональная усталость, которая иногда охватывает даже столяра у верстака. В одно прекрасное утро она охватила и меня, когда я, нагнувшись над противником, моим сверстником, собирался прикончить его. Раньше все те, над кем я заносил меч, чтобы убить, казались мне полной моей противоположностью. Теперь я преклоняю свои колени перед собственным отражением. Собираясь лишить жизни другого, я как бы совершаю самоубийство. Я не знаю, как поступает столяр в таких случаях: бросает он свой рубанок и свою политуру или продолжает... Я продолжал. Но с той минуты для меня исчезло полное совершенства звучание войны. Удар копья, скользнувшего о мой щит, падение тел убитых, а позже разрушение дворцов — все это стало поражать меня фальшью. Война увидела, что я разгадал ее, и уже перестала стесняться... Крики умирающих звучали в моих ушах фальшью... Вот к чему я пришел...

Андромаха. А для других война продолжала звучать, как прежде?

Гектор. Другие — как и я. Армия, которую я привел с собой, ненавидит войну.

Андромаха. У этой армии плохой слух.

Гектор. Нет. Ты не можешь себе представить, как вдруг, час тому назад, при виде Трои все прозвучало для нее чисто и правильно. Не было воина, который не остановился бы, охваченный грустью. И это чувство было до того сильно, что мы долго не осмеливались войти строем в ворота и отдельными группами рассеялись у крепостных стен. Вот единственная задача, достойная настоящей армии,— устроить мирную осаду своему городу, широко открывшему для нее ворота.

Андромаха. И ты не понял, что это-то и было худшей ложью. Война в самой Трое, Гектор. Она встретила вас у ворот. Тревога, а не любовь меня, смятенную, влечет к тебе.