Читать «Ландскнехт. Часть вторая» онлайн - страница 16

Унтер с минометчиков, который теперь выходит, командира их заменил, зашел на чай, и обронил фразу что мол 'Еще неизвестно кто первый дождется. Ведь гонца никто не отправил, да и не так оно просто, поди секреты отправили драгуны, перехватывать. Когда еще наши спохватятся и узнают все'

И как чуял, усатый, именно что так оно и вышло.

На тот деть с утра наблюдатель заорал сверху, что идут подкрепления — к кому, пока не ясно. Но, судя по направлению — к врагам. Через некоторое время сомнения развеялись полностью. Наблюдателю стали видны не только клубы пыли, но и мундиры. Не наши, чужие.

К тому времени и пулемет перекатили к нужному месту, и минометчики наверное были готовы накрыть огнем подходящих. Но — как и опасались — приказа не последовало. Без единого выстрела вражеские подкрепления достигли захваченного бастиона. Мрачно и матерно наблюдатель сообщил — батальон пехоты, отряд кавалерии и самое неприятное — похоже, пушки. Вот так. Да вдобавку проворчал, что мундиры темно — зеленые и черные. Я не понял, но Балу очень неприлично выругавшись, что для него совсем нехарактерно, сплюнул, и пояснил — это похоже, тот самый пушной зверек пришел. Это войского какого‑то 'дикого барона'. Уточнять мне было не с руки, но он тут же поименовал барона Вергеном — ага, читал я в прессе, да и в разговорах слышал. Местный полководец, с армией… без определенного места жительства. Бомж — воевода. И в текущий исторический момент запродался Союзу, и вроде как числился в вероятных противниках Валаша. И что самое поганое — вояка он был нешуточный. Здешний Жуков, али Паттон. Жестокий, упрямый, волевой, не обделенный талантами. И армия его — под стать. Серьезная заявка на лидерство, как говорится. А еще это значит — никакой это не бунт и не мятеж даже, это война. Выходит — большая война, за Свирре, наверное.

Хреново нам сейчас, похоже, придется. Не пора ли запевать Варяга, про последний парад. И самое невеселое — и выйдет оно у нас, скорее всего, как у того крейсера — только 'проявить мужество и решительность'. И потом рвануть все до чего дотянемся к известной матери. А более ничего мы уже не оформим. Про…этосамое мы шанс, пусть и дохлый. Теперь и дохлого шанса нету. Доосторожничали наши командиры, доигрались…

Как‑то сам по себе стал я подгонять получше амуницию, снова с грустью вспомнил про свою каску, что так и лежит в рундуке. Не помешала бы. Если повезет добраться вплотную — в рукопашной пригодилась бы. А лучше пару — вторую по американской манере — на ремень спереди приладить. Мужской детородный орган прикрыть. Не от пули конечно, а чтоб в драке не прилетело. Но пока касок свободных нету. Да и не факт что доживу до рукопашной — эти драгуны неплохие стрелки, а внутри крепости сейчас — все открыто… Проверил гранаты, примерился к карабину — штыка на него не положено, если что придется так действовать. Смотрю — кое‑кто вокруг так же готовится. И Балу вон свой пистолет проверяет, да бормочет, что наверное, пойдет пока время есть за карабином, или у кого из расчета пулемета заберет. И лица у всех, кто готовился к бою, были очень характерные — сосредоточенные и какие‑то отстраненные. Понимали, конечно, что дело плохо. Остальные же выглядели растерянно — испуганными. И делать они ничего не делали, озираясь на старших — приказа просили. Но приказа не было, и что самое хреновое — не было приказа вообще. Никаких распоряжений, никакой реакции — не только унас но, похоже, и вообще в форте. Словно так и надо — пришел батальон врагу в помощь — и ничего, все нормально. Лицо у Балу было злое, он метался от амбразуры к амбразуре, ворча ругательство и уже двоих услал в цитадель за приказом.