Читать «Кучум (Книга 3)» онлайн - страница 67

Еще тоскливее стало у Василия от этих горестных мыслей и вспомнилась едва ли не единственная любовь его -- Зайла-Сузге, родившая ему сына. Где-то они сейчас? Живы ли? Сейдяк наверняка уже вырос, стал воином и ходит в набеги, водит сотни.

Он многое бы дал, чтоб получить хотя бы малую весточку от Зайлы-Сузге, поглядеть хотя бы издали на сына, чем-то помочь ему. Но чем больше он думал о том, чем больше распалялся, тем тягостнее становилось на душе и хотелось закричать, завыть волком, быстрее увидеть врага, схватиться с ним, располовинить одним ударом сабли любого, кто встанет у него на пути. Любого...

-- Атаман, чего невеселый такой? -- услышал словно издалека доносившийся голос и, повернув голову, увидел, что его нагоняет на взмыленном коне Гришка Ясырь, а он сам далеко оторвался от остального отряда и мчится галопом, постоянно пришпоривая коня, охаживая нагайкой и не замечая этого. -- Мы подумали, увидел чего, коль вперед поскакал. Едва нагнал тебя... Прыткий конек...

-- Да, -- кивнул головой Ермак, -- показалось чего-то впереди.

-- А я так ничего не вижу, -- отвечал удивленно Григорий, привстав на стременах, вглядываясь в степь.

-- Показалось, видать... Давай подождем остальных, -- придержал коня Ермак, придирчиво оглядывая приданный ему отряд.

Казаки шли рассыпанным строем, закрепив у стремян длинные пики, надвинув на глаза мохнатые бараньи шапки с красным верхом. Почти у каждого под кафтаном была надета кольчуга, у седла подвязан остроконечный шлем. Многие имели пищали, пистоли, но лишь изредка можно было заметить круглые щиты, которых казаки не любили, считая, что он лишь мешает, отягощает, а от ружейной пули и вовсе не защитит. Кроме сабли у многих болтался притороченный к поясу топор-секир на длинной рукояти, которым казаки пользовались, если под ним убивали коня и он оказывался пешим против конника. Одним ударом своей секиры умелый боец раскраивал череп лошади, а потом уже управлялся с всадником. И короткий лук имел едва ли не каждый казак, даже если у него и была пищаль или пистоль. В сырую погоду фитиль плохо горел и тогда выручал лук, владели им казаки в совершенстве, попадая в цель на полном скаку, ничуть не хуже крымчаков или ногайцев.

Ермак, привыкший к луку более тяжелому, изготовил его себе сам и стрелы подобрал подлиннее, выковал к ним наконечники с зазубринами на острие, оперил и, проверив, остался доволен -- стрела летела на сто шагов, точно впиваясь в цель.