Читать «Кучум (Книга 3)» онлайн - страница 175

Опять послали гонцов на Дон, на Волгу в казачьи станицы с царевыми грамотами, в которых обещалось не только хорошее жалование, но и всяческие вольности. а словах же гонцам велено было обмолвиться, что коль не выставят казаки сотен пятнадцать, то быть им в немилости царской, и сам он со всем великим воинством может на них невзначай завернуть, пройтись по станицам, похватать воров, разбойников, что по дорогам купцам и прочим добрым людям расправу чинят. Старшины казацкие подумали, посовещались и решили не ссориться с Царем, выставили ополчение сколь от них требовалось. Подались в поход атаманы: Никита Пан, Савва Волдырь, Богдан Брязга, Матвей Мещеряк. Только Иван Кольцо с Богдашкой Барбошей отмолчались на общем кругу, а на другой день с малыми силами подались в ногайские степи заниматься привычным им делом: щипать пастушьи табуны да отлавливать редких купцов.

За Василия Тимофеевича Ермака, видать, замолвил словцо князь Голицын -и его поставили вторым казачьим атаманом, доверя под его начало пять сотен лихих донских и поволжских рубак.

Совместно с московским войском выступил и король Магнус, которого Иван Васильевич для пущей привязка и родства женил на своей племяннице Марии Владимировне Старицкой, дочери своего двоюродного брата, совсем недавно казненного им. Правда, королем Магнуса звал только Иван Васильевич, а на самом деле тот должен был воевать там, где укажут, и воли ему при этом никакой не полагалось.

Поначалу дело пошло весьма неплохо -- и взяты были русскими ратниками города Кокенгузен, Венден, Вольтмар. Царь довольный возвернулся в Москву, устроил не бывалый пир по случаю побед, и тут дьяки шепнули ему мол, пока ты, государь, по иноземным странам разъезжал, города отвоевывал, тут князь Борька Тулупов измену учинил, иноземных людишек у себя принимал, шептался с ними о чем-то.

Велел Иван Васильевич сыск учинить, пытать Тулупова беспощадно. Тот и признался в застенке, мол, было дело, хотел переметнуться к польскому королю, а то дома обрыдло все, опостылело. Да и назвал еще десятка два бояр, князей разных, с ним на измену согласных. И между прочим обмолвился о лекаре царском Елисее Бомелиусе. Взяли и того. Он с испугу, в застенок попав, умом тронулся, чушь всякую нести начал, а как огонь под ступни подложили, то и сознался во всем: сообщал тайно и шведам, и полякам о русских приготовлениях, сборах на войну. Платить они ему не платили, но обещали на службу принять и тогда уж рассчитать за все дела, для них содеянные. Многих человек по его оговору на плаху свели, и самого лекаря в том числе. Думал Бомелиус, что государи иностранные заступятся за него, выручат, да никто и не вспомнил, пальцем не пошевелил.

Сам Иван Васильевич на казнь смотреть не пошел, а отправил сына Ивана, чтоб проследил за всем, доложил как что исполнено.