Читать «Курдский князь» онлайн - страница 18

— До сих пор Провидение охраняло тебя, — с важностью сказала Габиба, — но не следует слепо полагаться на его помощь и пренебрегать советами мудрости.

— Оставим теперь это, — сказал бей с притворным равнодушием, — и постараемся весело провести сегодняшний вечер.

Это было приказанием переменить разговор. Жены послушались, они велели подать обед, и когда остатки его были убраны, Каджа предложила бею спеть ему что-нибудь. Бей охотно согласился, потому что, несмотря на все свое желание развеселиться, он был не в духе. «Я хотела бы, сказала Каджа со вздохом, — выразить своими песнями мою любовь к тебе; но ты предпочитаешь воинственные песни, и я невольно подчиняюсь всем твоим вкусам. Я спою тебе боевую песню».

И ударив несколько раз по струнам какого-то инструмента вроде гитары, она протяжным голосом затянула известную народную песню. В ней было множество строф, прославляющих боевую жизнь, ее тревоги и опасности. Припев каждой строфы состоял из какого-то воинственного возгласа, и Каджа как-то особенно громко повторяла этот припев. Был ли это условный знак? Как бы то ни было, на лестнице послышались торопливые шаги и в то же время Габиба, вышедшая из комнаты при начале пения, вбежала в нее с криком: «Беги Мехмет! Внизу целый отряд! Они ищут тебя, они сейчас войдут…» Мехмет одним прыжком перенесся со своего дивана к окну, и уже хотел в него выпрыгнуть, как Каджа обняла его и, удерживая его всеми силами, закричала, что он убьется, что она с ним не хочет расстаться. Эта минутная задержка сделала бегство невозможным. Четыре солдата вошли в комнату, а у двери показался офицер, и за ним целая толпа вооруженных людей. Офицер очевидно думал, что его присутствие уже решило дело, и что Мехмет не подумает защищаться; он вежлпво поклонился князю и сделал несколько шагов навстречу тому, которого уже почитал своим пленным. Но Мехмет был вооружен, как курд, то есть, как разбойник. За его поясом торчала пара пистолетов, дамасский ятаган, и большой прямой кинжал вроде ножей наших европейских мясников. Сабля, тромблон, карабин и другая пара пистолетов дополняли его вооружение. Следовательно, не так-то легко было схватить бея. При первом шаге офицера Мехмет уже стоял перед ним с ятаганом в зубах и держа в каждой руке по пистолету. Не теряя времени в разговорах, он разом выпалил из обоих, убил наповал офицера и тяжело ранил одного из солдат. При шуме выстрелов вся толпа бросилась в комнату, но все тотчас остановились, потому что ожидали приказаний, а главный их начальник лежал уже мертвый. Пользуясь этой минутой нерешительности, бей схватил свои другие пистолеты, и почти в упор выстрелил ими в толпу, потом взвел курок своего карабина и крикнул: «Пропустите или выпалю!» Солдаты, озадаченные этим смелым движением, невольно повиновались. «Пали! Пали!» — вскрикнуло несколько голосов, и толпа расступилась, оставляя дорогу бею, с явным намерением окружить его, если он отважится шагнуть вперед.

Однако ни один выстрел не последовал за вызовом: «Пали!» — и это по очень простой причине. Покойник офицер, получив строгое приказание доставить бея живого и здорового, и опасаясь излишней горячности своих подчиненных, заставил их предварительно разрядить свои ружья. Итак, Мехмет подвергался только опасности быть задавленным количеством врагов. Он решился пробиться, выстрелив из карабина в левую колонну, и сшибя с ног значительную ее часть, он направил тромблон на правую и хотел уже броситься в дверь, когда один из свалившихся солдат, который вовсе не был ранен, встал и, с удивительной ловкостью вскочив на спину бея, заставил его споткнуться под своей тяжестью. Остальные, ободренные этой выходкой, быстро окружили Мехмета, и произошел рукопашный бой. Однако Мехмет храбро действовал кннжалом, и долго бы еще продлилась борьба, если бы аркан, брошенный с удивительной меткостью, не остановил вдруг движений героя. Мехмета тотчас связали. Но кто бросил аркан? Мехмет очень хорошо видел, что это была черкешенка, подкравшаяся к сражающимся с веревкой в руке. А кто напрасно силился перерезать веревку? И это видел Мехмет, и первый его взгляд после борьбы упал на Габибу, которая еще стояла, дрожащая и бледная, с ножом в руках.