Читать «Купальская ночь» онлайн - страница 139

– Да.

– Ну, приступим. В ночь на 30 августа сего года вы где находились?

– В Москве.

– Адрес?

– Ленинский проспект, дом… Я не помню. Я дома была… Просто номер не могу вспомнить. Простите, я не спала несколько дней, похороны…

– Да понимаю я. Адрес, значит, по месту прописки?

– Да.

– Ладненько. Значит, вы уехали, а гражданка Ветлигина Алена Дмитриевна осталась в ПГТ Пряслень, Береговая, 17. Она одна осталась?

– Да, одна. Она приедет, то есть она должна была приехать скоро. Как урожай весь соберет, закрутит. У нее машинка закаточная сломалась, без машинки трудно…

– В каких отношениях вы состояли с Венедиктовым Константином Ивановичем?

– Я… не знаю.

– Как же? Весь поселок говорит…

– Тогда вы и без меня в курсе.

– Какие отношения связывали Венедиктова с гражданкой Ветлигиной?

– Я не знаю…

– Екатерина Алексеевна, сосредоточьтесь.

– Я правда не знаю! Ну какие отношения. Она мама моя…

– Мог ли быть поступок Венедиктова продиктован мотивом мести?

– Что? Я не понимаю… За что?

– Сойкина Анастасия Сергеевна, ваша подруга, да? Говорит, что ваша мать недолюбливала Венедиктова и даже отправила вас в Москву, чтобы прекратить ваши с ним отношения. Ей это сильно не нравилось. И Венедиктов мог из личной неприязни…

– Я не знаю. Я ничего не знаю! Зачем вы спрашиваете…

– То есть вы не знаете, что именно произошло в ночь с 29 на 30 августа?

– Нет.

– Почему бригада «скорой помощи», вызванная Венедиктовым, обнаружила вашу мать мертвой в доме на Береговой, 17. Откуда, для чего там взялся сам Венедиктов, весь в крови погибшей?

– О Господи…

– Вика! Куда опять валерьянку задевала? А, вот. Екатерина Алексеевна, Катя, на-ка, выпей.

– Не надо. Скажите… Она… Ей было очень больно?

– Она умерла мгновенно. Так врачи сказали. Давай вернемся…

– Я ничего не знаю! Зачем вы меня мучаете? Спросите лучше у него, что он говорит? Спросите!

– Да мы спрашивали. Он молчит! Просто молчит, и все. Не оправдывается, не объясняет ничего. Не знаешь, почему?

– Нет…

Глава 10. Молчание и слова

эта осень

Катерина совершенно расслабилась. Поселок все эти годы представлялся ей жестяной банкой, в которой законсервировалось прошлое, а оказался решетом, просеивающим свою обыденность. Но ее зыбкому спокойствию суждено было рассыпаться.

К завтраку она напекла сырников и теперь с улыбкой наблюдала, как их уплетает сын. Рядом возникла Катя и встала у мальчика за спиной, в задумчивости глядя на его солнечную головенку.

– Он хороший. И добрый. Мы с ним похожи. Как думаешь, он меня видит?

Катерина похолодела. Она была уверена, что призрак, чем бы он ни являлся – ее ли безумием, или сгустком неизвестной материи, – виден только ей. Но Митя!

Стиснув пальцами край стола, Катерина едва дождалась, пока, слопав пару сырников со сметаной, сын сбежал к новым приятелям, пропуская мимо ушей ее наказы. Как только калитка за ним хлопнула, Катерина в ярости обернулась к девушке, с улыбкой восседавшей на подоконнике.

– Это уже слишком. К Мите не лезь, нечисть! Я не знаю, черт ты или кто еще, но убирайся, откуда явилась! Отче наш, иже иси на небесех…