Читать «Купальская ночь» онлайн - страница 105

– Что случилось-то? У тебя лицо, будто кто-то умер, – не выдержала Алена.

– Да нет.

– Что тогда?

Катя вздохнула.

– Поссорились? – догадалась мать.

В ответ Катя только кивнула. Слово «поссорились», хоть и было верно по сути, никак не отражало всего, что чувствовала Катя, и что произошло в автомастерской. Такая буря, столько сомнений, ощущение краха, трагедии, чего-то непоправимого – оказалось всего лишь словом «поссорились».

Алена мельком улыбнулась.

– Не принимай слишком близко…

Чего-то подобного Катя и ожидала. А что еще может сказать ее милая, такая любимая мама? Сейчас она начнет утешать ее, говорить, что они обязательно помирятся, что все это несерьезно, и все пары время от времени ссорятся, а безветренная любовь – удел романов и мелодрам. Это то, что говорят все близкие друг другу, пытаясь подбодрить и примирить с житейской бурей, хотя вполне может статься, что в таких словах правды не больше, чем в рекламном слогане: зато звучит хорошо. И Катя уже была готова принять мамины слова.

– Может, оно и к лучшему, – зажав коленями край пледа, Алена с усилием выжимала середину. – Скоро осень. Такие сильные переживания тебе сейчас ни к чему, нужно просто отдыхать и набираться сил. А в октябре ты уже и не вспомнишь обо всем этом. Уж я-то знаю.

Катя не могла поверить, что мама произнесла это. Так буднично. Так по-родительски, свысока. Совершенно не понимая, что внутри у нее все трепещет!

– Мам…

– Да все я знаю, Кать. Институт скоро, а у тебя голова не тем занята. Все эти детские эмоции, просто пустая трата времени… – Алена посмотрела на нее с таким сочувствием и пониманием, что Катю затошнило. А мать, не замечая этого, потянулась и потрепала ее по черной челке, зигзагом упавшей на глаза. – Хорошо, что тебе всего семнадцать. Когда будешь постарше, поймешь, какая это все чепуха.

Катя отступила на шаг и чуть не поскользнулась на илистом дне.

– Ты же не понимаешь! Ты же ничего не понимаешь, мам! Да как ты вообще!..

Не договорив, затрясся головой, как в припадке, Катя отшвырнула свой конец пледа, и тот плюхнулся в воду. А она выскочила на берег.

– Катя, а ну вернись! – в окрике появилась нотка, которую обычно Алена себе не позволяла. Услышав ее, Катя припустила по тропинке через кусты вверх, выскочила на раскаленную дорогу и бросилась по ней, поскальзываясь на мокрых шлепанцах.

Алена проводила ее сощуренным взглядом. Потом, поджав губы, взвалила на плечо снова набрякший жгут пледа, покачнулась от тяжести – он весил никак не меньше мешка картошки, и упрямо побрела из воды к бетонной плите, с которой стремительно испарялись темные пятна влаги.

Они не разговаривали до самого вечера. Катя не поинтересовалась, как Алена смогла дотащить мокрый плед до дома, хотя и чувствовала себя виноватой, что оставила мать одну под мостом. Алена тоже не шла навстречу. Она присутствовала в доме тихо, но явственно, за стеной, за дверью, позвякивая посудой, скрипя стулом, но мириться не заходила – даже ужинать не позвала. А Катя не вышла. Обе знали, что перегнули палку, ни одна не желала уступить.