Читать «Кузьма Рощин» онлайн - страница 25
Михаил Николаевич Загоскин
— Помогите, бога ради, помогите! — закричал наконец Владимир, выбившись совершенно из сил.
— Кто тут орет? — раздался вверху голос на самом краю ямы.
— Это ты, Жегулин? — спросил Владимир, узнав по голосу своего ротного трубача.
— Ах ты господи боже мой... Ваше благородие! Как это вас угораздило?
— Скорей, скорей, вытащи меня из этой ямы!
— Сейчас, ваше благородие. Разом сбегаю за лестницей.
— Нет, нет; прежде беги на ротный двор; труби тревогу: седлать лошадей, карабины зарядить, все на коня!
— Слушаю, ваше благородие.
— Постой!.. Ты видишь пожар?
— Как не видеть, ваше благородие! Так и пышет. Должно быть, Зыково горит.
— Так, нет сомнения!.. Скорей, бога ради, скорей!
Жегулин побежал. Через четверть часа вся окрестность дрогнула и земля застонала от конского топота. Владимир впереди своих драгунов промчался по дороге в село Зыково.
Теперь нам должно вернуться несколько назад и посмотреть, что делается в поместье Сергея Филипповича Ильменева.
Было уже близко полуночи. Тихо струилась широкая Ока; луговая сторона ее, покрытая разливом, представляла вид необозримого озера, посреди которого чернелись местами не совсем потопленные кусты и до половины залитые водою деревья. Ничьи шаги не раздавались ни на барском дворе, ни на широкой улице села. Деревня — не город, в ней полуночный час — час общего отдохновения. Но отчего же в это позднее время мелькали по всем избам огоньки, в господском доме освещены были все окна? Чего ожидали эти красные девушки и разряженные в пух молодцы? Зачем выбегали они беспрестанно за ворота и посматривали с таким нетерпением на колокольню своей приходской церкви? Для чего во всем селе Зыкове, от старика до малого ребенка, никто не ложился спать? Для чего?.. Всякий, кто живал в деревне, без труда будет отвечать на этот вопрос: последний час великой субботы был уже на исходе; еще несколько минут — и, вместе с первым ударом колокола, все закипит жизнью, все дома опустеют и божий храм наполнится народом.
На завалине одной из крайних изб села Зыкова сидел худощавый старик лет осьмидесяти; он также поглядывал с нетерпением на колокольню, которая подымалась из-за соломенных кровель на противуположном конце улицы.