Читать «Крымская война. Соратники» онлайн - страница 96

- Это наше место! - заявил младший. - Ты чего приперся?

Уличный этикет одинаков что в Крыму, что в Трех Графствах. Беседу начинает самый слабый, а те, что поздоровее, слушают и ждут, когда появится повод прицепиться.

Вот, как этот, старший, русоволосый, явно заводила - глядит исподлобья, прикидывая, каков чужак в драке.

Патрик его знал - он был с Александрово-Михайловского хутора. Во время прошлого визита авиаторов в Качу он, вместе с остальной хуторянской ребятней собирал на «полигоне» флешетты, разбросанные во время тренировочных вылетов.

Заводила тоже узнал Патрика:

- Слышь, робя, да это ж летун! Он не наш, иностранной, русской речи не понимает. Не понимаешь, да?

- Иностранной, говоришь? - с подозрением спросил другой, пониже и пошире в плечах. Он стоял, уперев в бока сжатые в кулаки руки, и недобро щурился. Патрик сразу признал в нем завзятого драчуна. - Ежили иностранный - так, можа, из хранцузов? Которые Крым хотят у Расеи забрать?

- Не, - уверенно отозвался первый. - Он пруссак. Тятя говорил, что немцы за Россию, против турка и хранцуза. Тятя мой с самим адмиралом Нахимовым знакомый! Ты же пруссак? - потребовал он подтверждения у Патрика.

Тот еще не выучился говорить по-русски - овладел тремя десятками слов и оборотов, необходимых в обиходе. Мотористы, матросы, пилоты его понимали, но всякий раз, заговаривая с кем-то незнакомым, Патрик терялся - его «русская речь» порой ставила собеседников в тупик. А по-английски говорить не стоит, кто его знает, как отреагируют мальчишки, ведь Британия воюет с Россией...

Патрик три раза подряд кивнул и, косясь на ребят, принялся надевать галифе. Хуторские следили за его манипуляциями с растущим уважением. Патрик натянул мокрую рубаху, присобранные в гармошку сапоги. А когда всунул руки в рукава пилотской кожанки - заводила, тот, что обозвал его пруссаком, охнул, не скрывая восхищения.

- А енто у тя шо, ливорверт? - поинтересовался младший, вихрастый мальчуган едва по плечо Патрику. - Давеча на хутор драгуне заезжали, коней напувать - так у ихнего офицера ливорверт на боку висел. Поболе чем у тебя!

Петьке вдруг мучительно захотелось похвастаться перед ребятами. Он выдержал паузу: затянул ремень на две дырки туже, чем обычно, надел шлем со сдвинутыми на лоб очками-консервами, окончательно добив этим заводилу, потом медленно расстегнул кобуру и вытащил браунинг. Передернул затвор, загоняя патрон в патронник, поискал мишень. Нашел белый, с кулак размером, камень пристроил его на каменную плиту, на которой только что оттирал рубаху. Жестом велел мальчишкам убраться, сам отошел шагов на десять и вскинул пистолет.

Трижды грохнуло - визг рикошетов, искры, каменное крошево брызнуло во все стороны. В цель он попал лишь третьей пулей. Мальчишки, не дыша, смотрели на дымящийся браунинг. Младший, вихрастый, вдруг ящеркой метнулся в песок и принялся собирать гильзы. Двое других явно хотели последовать за ним, но они выдержали характер, лишь проводили мелкого завистливыми взглядами.