Читать «Крымская война. Соратники» онлайн - страница 127
Борис Батыршин
- «Парабеллум». - определил Белых. - Классная пушка, только что-то ствол длинноват. Я как-то в тире стрелял из люгера, так он был короче. Вот такой примерно...
И показал пальцем, какой.
Лютйоганн протянул руку, капитан-лейтенант отдал ему пистолет. Немец повертел оружие в руках, передернул затвор и ковырнул ногтем скол на ореховой щечке рукояти.
- Маринепиштоле Люгер нулль-фиар… четирре, я-а. Дас ист майне пиштоле ди ди тюркише зольдатен у меня отбирайт хэтте…
- Да ладно? - удивился Карел. Он, как и остальные спецназовцы, был знаком с грустной историей «попаданства» обер-лейтенанта. - Выходит, тот козел в феске - это и был тот, что тебя ограбил? Вот ведь, шарик круглый...
- Ну, слава богу, - выдохнул Белых. А я уж вообразил, что тут еще один немецкий корабль ошивается.
Лютйоганн покосился на спецназовца
Дас вэре отшен гут… карашьё. Абер дизе пиштоле ист майн… мой. Кайне Кайзермарине хир… здьес. Плёхо.
А по мне - так и нормально. - ответил Белых. Ты, Ганс, не обижайся, а только не надо нам тут вашего Кайзермарине. Нет, я ничего против кайзера и немцев не имею, а только сюрпризов и без того достаточно. И давайте-ка поднажмем, а то Блэксторма упустим. Как раз следующая улочка оченно удобная...
Су-лейтенант правильно говорил по-русски; его акцент, характерный для выходца из Царства Польского, забавно накладывался на галльский прононс. Офицер состоял в переводчиках при парламентере, сорокалетнем полковнике в мундире артиллериста. Наверное, подумал Лобанов-Ростовский, су-лейтенант - из потомков тех поляков, что сражались в армии Бонапарта. В кампанию 1812-го года французы считали поляков самыми лучшими проводниками и разведчиками - и язык знают, и в нравах местных разбираются, и с казачьими уловками знакомы.
Вид у парламентера был неважный: бледное, с землистым оттенком лицо, пропыленный мундир. И руку бережет: когда адъютант князя Меньшикова предложил гостям сесть - взялся за спинку стула, но поморщился и уступил эту заботу су-лейтенанту. Похоже, французам и правда, приходится невесело...
- Командование французских войск надеется, что их противник проявит человеколюбие и согласится на перемирие. Со своей стороны мы заверяем, что никаких вылазок, обстрелов и иных враждебных действий не будет. А как только мы справимся с недоразумениями, возникшими между нами и нашими союзниками- сможем продолжить переговоры.
- Хватит юлить, мон колонель, - презрительно бросил Меньшиков. - Мы знаем, что ваши солдаты взбунтовались, перекололи половину офицеров, и теперь вы рассчитываете подавить беспорядки турецкими и английскими штыками. Не рассчитывайте, на это мы вам времени не дадим. Хотите остаться в живых - сдавайтесь на аккорд, без условий. Оружие офицерам, так и быть, оставим.
Су-лейтенант растерянно посмотрел на полковника - не знал, как переводить столь бесцеремонный ультиматум. Меньшиков, уловив растерянность переводчика, повторил сказанное по-французски. Полковник резко выпрямился (лицо его скривилось от боли), и быстро заговорил. Су-лейтенант недоуменно глядел то на патрона, то на русских, не понимая, что делать, пока Меньшиков не сделал ему знак - «переводи».
