Читать «Крымская война. Соотечественники» онлайн - страница 41
Борис Батыршин
Только почему у него так пакостно на душе?
III
Штакельберг шлепнулся в пыль, стащил фуражку, и принялся вытирать лицо.
- Алексис, принимай роту. Вот, держи...
Юнкер сунул Адашеву обшарпанный «Цейсс».
- Я? Почему? Рукавишников что, убит?
- Пуля в живот. Успел сказать: «пусть Адашев...» - и кончился. Так что командуйте, граф, стрелецкие сотни ждут!
Однокашники то и дело подкалывали Адашева, припоминая его предков, воевод и окольничих из учебника истории. Тех, что при Иване Грозном водили московские полки на Казань и в Крым.
Но сейчас не до шуток. Хотелось ткнуться лицом в жухлую траву, не видеть ни осточертевшей степи, ни побитых шрапнелями глинобитных развалюх, ни мелькающих вдалеке всадников.
- Петя, рысцой к «Остину». Пусть Рыбайло изготовится ударить с фланга.
- Так он последнюю ленту расстрелял!
При отражении предыдущей атаки броневик очень вовремя высунулся из-за крайних мазанок и в упор скосил пол-эскадрона «украинских повстанцев».
- Пробегись по цепи, возьми у каждого хоть по три патрона. Если Рыбайло их пужнет, может, снова откатятся?
Штакельберг покачал головой.
- У нас во взводе по обойме на человека. Чем отбиваться, матами?!
- Разговорчики! - рыкнул Адашев. - Приказано собирать патроны, значит, вали, собирай! Надо будет, и матами отобьемся, а без броневика нам гроб с музыкой!
- На левом фланге у Ваньки Сагацкого пол-тарелки к «люське» осталось. - подумав, сообщил Штакельберг.
- Вот и пусть остается. Если пройдут по балочке и заскочут в тыл - всех к свиньям порубят. Беги, говорят тебе, Рыбайле еще ленты набивать!
***
Штакельберг убежал. Адашев проводил его взглядом и встал во весь рост. Из цепи на него зашикали, вдали хлопнули выстрелы, пуля тонко пропела в стороне.
«Плевать. Из этих селюков стрелки, как из г...а пуля.»
В бинокль были ясно видны увешанные бомбами и маузерами всадники. Папахи, овчинные безрукавки, бескозырки с ленточками, черные бушлаты, перекрещенные пулеметными лентами, шлемы-богатырки и кавалерийские шинели с «разговорами». Над головами плещется черное полотнище. Адашев знал, что там намалевано: адамова голова и корявые буквы:
Две... нет, три атаки назад эта тряпка чуть не досталась юнкерам. Очередь «Шоши» скосила хлопца, размахивавшего «чорнiм прапором», и если бы не подхватил другой, на рыжем скакуне - было бы у юнкеров взятое в бою знамя.
Впрочем, о чем это он? Ободрали подол у срамной девки, намалевали какую-то пакость на мове - а туда же, «священная хоругвь»...
