Читать «Крымская война. Соотечественники» онлайн - страница 123

Представляю испуг вахтенных, когда из непроницаемой в вечернем сумраке ватной пелены возникло громадное черное чудовище. «Морской бык» шел на пятнадцати узлах, и ходовая волна изрядно мотнула британскую посудину. Вдогонку нам полетели проклятия, но ответа не последовало - не хватало еще тратить снаряды на корыто, от силы в две сотни тонн.

Второй кусок оказался пожирнее - винтовой фрегат, недавней, как уверял Перекомский, постройки. Мы шли в полутора кабельтовых, параллельным курсом, и пока Авив Михайлович прикидывал, как с ним обойтись - расстрелять сразу, или проявить гуманизм и позволить сначала спустить шлюпки, - со шканцев «англичанина» пальнули в нас из карронады. И даже попали: мудрено было промахнуться с дистанции пистолетного выстрела! Вреда это нам, ясное дело, не причинило, ядро лишь оставило в металле изрядных размеров вмятину. И тут же прилетела ответка: четыре снаряда один за другим пробили деревянный борт. Не успел дым рассеяться, как Перекомский приказал задробить стрельбу. Фрегату хватило: грот-мачта повалилась на развороченные взрывом шканцы, увлекая за собой крюйс-стеньгу. В открытые (и когда только успели? Вот что значит школа!) порты батарейной палубы выхлестнуло дымное пламя.

Судно, возглавлявшее колонну, маленький винтовой шлюп с оснасткой бригантины, попыталось удрать. Я ждал, что Перекомский расстреляет из семидесятипятимилиметровок, но тот плотоядно ухмыльнулся и отдал совсем другой приказ.

На полубаке залязгала якорная цепь; боцман со своими «куркулями» (так звали матросов палубной команды, здоровенных, привычных к тяжелым палубным работам) завозились возле шпиля. Цепь коротко протарахтела, с полубака донесся скрежет металла вперемешку с сочными матами - и я увидел, как якорь сполз вниз, разматывая цепь, и повис, задевая верхушки волн.

Это был запасной якорь, адмиралтейский, с Г-образным штоком и массивными, заостренными лапами. Я недоуменно поглядел на командира - что за странная выходка? - но тому было не до разъяснений. Перекомский выдернул из переговорной трубы кожаную затычку и скомандовал прибавить обороты. Звякнуло - вахтенный сдвинул ручки машинного телеграфа на «фулл спид», - и «Морской бык начал набирать ход.

Видимо, англичане решили, что мы идем на таран, и резко переложили руль. Слишком резко: паруса потеряли ветер, заполоскали, и судно сразу сбавило ход. А высоченный стальной форштевень уже вырастал над кормой...

Навстречу хлопнула какая-то мелочь, по ушам резанул визг рикошета, но было уже поздно: «Морской бык» принял чуть влево и слегка задел шлюп скулой. Раздался треск, полетели обломки досок, и лапа волочащегося на цепи якоря зацепила злополучное суденышко под корму.

Оно резко дернулось вперед, зарываясь носом, так что бурун, из-под форштевня захлестнул полубак до самой грот-мачты. «Морской бык» пер вперед, не снижая оборотов; здоровенный плавучий якорь, в который превратилась теперь беспомощная жертва, не заставил его даже рыскнуть на курсе. «Англичанин» тащился на цепи, заваливаясь на борт так, что планширь уходил в воду; корму задирало все сильнее, и нам с мостика был виден быстро вращающийся винт. Наконец дерево не выдержало, и якорь, выворотив изрядный кусок кормы, освободился из ловушки. При этом он на всю длину распорол бакборт, и шлюп, едва избавившись он железного «когтя», лег на бок и стал тонуть. Отчаянные вопли понеслись вслед «Морскому быку», но остатки британского каравана уже остались за кормой, в туманной мгле, слегка подсвеченной изнутри костром гибнущего фрегата.