Читать «Крылатый следопыт Заполярья» онлайн - страница 56

Для новичка ледовая полундра на Северном полюсе в апреле 1948 года стала своего рода «крещением», памятным на всю жизнь. Для спутников же моих, авиаторов и ученых, то был эпизод — не более. Уже на следующий день Черевичный и Котов повезли группу Острекина к координатам: 86° северной широты и 180-му меридиану — предполагаемой точке Второго магнитного полюса.

— Только бы не водичка там была, а ледок, чтобы поработать как следует, — говорил мне на прощание Михаил Емельянович.

Я на этот раз оставался на Второй базе, и, скажу по совести, меня куда больше волновала безопасность товарищей в предстоящем вояже, нежели гипотеза ленинградского профессора Вейнберга о Втором магнитном. Слишком свежо было в памяти знакомство с полюсом географическим.

Тревога оказалась напрасной. Через трое суток с небольшим в ясном небе показались самолеты со знакомыми номерами на плоскостях. Черевичный и Котов, Острекин и Сенько, Сомов и Гордиенко вышли из кабин усталые, но свежевыбритые.

— Сенсация отменяется, — улыбнулся Острекин, здороваясь со мной. — Чего нет, того нет… — он развел руками.

Потом, устроившись на отдых в палатке, геофизик рассказывал о результатах магнитных наблюдений. На 86-й параллели и 180-м меридиане, где предполагалось существование Второго магнитного полюса северного полушария, магнитное наклонение составляет угол не 90°, как ожидалось, а чуть меньше; горизонтальная составляющая несколько превышает нулевое значение. Магнитные меридианы там не сходятся в одну точку, а лишь сближаются в узкий пучок почти параллельных линий, устремляясь дальше к Канадскому арктическому побережью, где расположен Магнитный полюс северного полушария.

— Та-ак, Емельяныч, стало быть, закрыт твой полюсок, — подтрунивал над другом Черевичный. — Выходит, зря мы тут по ледяшкам прыгаем, горючку жжем. Один только убыток казне от твоей затеи, ученый муж.

— Спокойно, Ваня, — не сдавался Острекин. — Наука, брат, требует жертв, не говоря уже о расходах… Ты, Ваня, вспомни, что великий Фритьоф в свое время говорил: «Никакой труд на поприще исследований не пропадает даром, даже если он исходит из ложных представлений». Для составления достоверных магнитных карт, а они нужны и тебе, авиатор, и мореходам, понадобится нам еще основательно поработать. И Нансена мы во многом еще дополним.

Выслушав сообщение Сомова и Гордиенко о температуре придонных вод на границе восточного и западного полушарий, в разговор вступил Гаккель:

— Смотрите, что получается, ребята: и у вас там, и у нас тут, и у Трешникова в Третьем лагере — словом, всюду на востоке температура минус 0,4 градуса, такая же, как и та, что ты, Емельяныч, в сорок первом году отмечал, когда сидел с Казаком на Полюсе недоступности. Так или нет? Так… А на западе что? Там и папанинцы, и седовцы, да и Нансен на «Фраме» зафиксировали в придонных слоях минус 0,8°.

Гидрологи заговорили о том, что теперь, очевидно, и найдена та подводная преграда, о существовании которой догадывались они, сопоставляя температуры придонных вод в высоких широтах — на западе и востоке. Видимо, холодные придонные воды, распространяясь к северу от Гренландского моря и встречая на своем пути эту преграду, не могут проникать дальше на восток.