Читать «Крылатый следопыт Заполярья» онлайн - страница 49

Вот над льдиной взметнулся столб фиолетового дыма, Это Иван Иванович сбросил дымовую шашку, чтобы определить направление ветра. Сейчас будет садиться… Эх, скорей бы уж!

Вот передний жучок застыл, словно влип в белую скатерть. За хвостом его поднялось снежное облачко.

— Сел Ваня, молодец! — пустил петуха Штепенко, с детской радостью захлопав в ладоши.

— Ура! — дружно закричали Волков, Челышев, я. Что-то буркнул себе под нос невозмутимый Титлов. Улыбнулся довольный Кузнецов.

Пока наш ИЛ кружил над местом посадки, все напряженно смотрели вниз. Машина Черевичного стояла неподвижно. Рядом с ней чьи-то фигуры вертелись вокруг воткнутого в снег стержня, — бурили лед, проверяли крепость, толщину поля. Остальные участники высадки двигались взад-вперед, размахивали пешнями, лопатами. Вскоре на белое поле легли темные полосы посадочного «Т». Еще минут через десять — пятнадцать вторая машина — котовская — коснулась льда своими лыжами.

Титлов перевел ИЛ на бреющий полет, мы пронеслись над самыми остриями торосов. Морской лед, проглядывавший из-под снега, казался то зеленоватым, то голубым, то искрился всеми цветами радуги в солнечном блеске, В какую-то долю секунды очень близко под нами промелькнули лица, фигуры ледовых новоселов. Высоко задрав голову, счастливо щурился огромный грузный Водопьянов. Черевичный обнимался с Котовым. Сквозь темные очки смотрел на солнце Острекин, хлопая по спине такого же радостно взбудораженного гидролога Михаила Михайловича Сомова. Еще двое кружились, взявшись за руки, как ребята. Кто это был, я так и не разглядел, возможно два наших Павла: гидролог Гордиенко и геофизик Зенько.

Но больше всех я, журналист, завидовал своему коллеге кинооператору Володе Фроленко. Он метался по льдине как угорелый, стремясь поймать в объектив первые самые сенсационные кадры.

…Ко всему привыкает человек. Совсем недавно, позавчера — 9 апреля, первожители океанского льда казались мне людьми сверхъестественной отваги. А сегодня, 11-го, и сам я в числе новоселов высоких широт. Отчаянно горд тем, что, снова попав пассажиром к Титлову, участвовал в первой посадке на лед скоростной машины на трехколесном шасси. Хотя, строго говоря, гордиться особенно нечем. За полсуток до нас на Первой базе у Черевичного опустился самолет еще более громоздкий — «летающий танкер» Задкова.

Задков, пилот, не знающий аварий и к тому же мужик хозяйственный, подсчитал: если отказаться от громоздких лыж, можно взять на борт лишнюю тонну горючего в бочках, что для экспедиционных запасов на льду весьма существенно. И Василий Никифорович скакнул от Тикси за 80-ю параллель, посадил на лед машину весом свыше 35 тонн на колесном шасси. Молодчага! Сам Кузнецов, участвовавший в этом пионерном рейсе, сдержанный, обычно молчаливый, и тот не мог скрыть своей радости, поглядывая на сложенные штабелем бочки, к которым кто-то из остряков-механиков прикрепил самодельную фанерную вывеску: