Читать «Крылатый следопыт Заполярья» онлайн - страница 28

Об этом эпизоде И. И. Черевичный рассказывал спустя много лет как об одном из самых радостных событий в своей летной жизни. И подчеркивал: к этой поре авиация в Арктике завоевала признание не только среди моряков, но и среди ученых-гидрологов и синоптиков службы прогнозов. Масштабы ледовой разведки все расширялись.

Однако теперь этого было уже недостаточно. Мало наблюдать сверху, с воздуха, за движением дрейфующих ледяных массивов летом и весной — в преднавигационный период. Пора заглянуть и в глубь океана, начать исследования внутренних процессов жизни Арктического бассейна. Для этого самолету надо опуститься на океанские льды.

И здесь пионерами, новаторами выступили оба Ивановича — Черевичный с Аккуратовым. Вместе с научными сотрудниками Арктического института они начали готовить воздушную экспедицию к Полюсу относительной недоступности — в район Ледовитого океана, наиболее удаленный от суши.

«НЕДОСТУПНО? СМОТРЯ ДЛЯ КОГО…»

Любил Иван Иванович пофилософствовать в часы досуга. Усядется, бывало, вечерком в кресло, вытянет ноги, полистает томик любимого своего Омара Хайяма. И вдруг скажет:

— Как хотите, друзья летописцы, а несправедлива все-таки ваша братия к воздушным кораблям. Да, да, именно к воздушным. Ведь морские-то в истории увековечены: «Фрам» нансеновский или, скажем, «Кон-Тики» Тура Хейердала. Оба в Норвегии на пьедесталах установлены, чуть ли не под стеклянными колпаками. Охраняются как национальные реликвии. Да и наши северяне в Мурманске, слышал я, небольшой памятничек соорудили «Ермаку». Ты-то видал, небось?..

— Видал, — нехотя подтвердил я, полагая, что не только старого якоря, прислоненного к скале, заслужил посмертно порезанный на металл «дедушка ледокольного флота», более полувека отплававший по морям Арктики…

— Ладно, — вздохнул Черевичный. — Так или иначе помнят люди о морских кораблях по их именам. А вот воздушные-то наши такой чести не удостоились, поскольку под номерами живут свою жизнь. Взять хоть мой Эн сто шестьдесят девятый, тот, что на Полюсе недоступности впервые опустился. Славный был аэропланчик. Туполеву Андрею Николаевичу за него большое спасибо. Тем и обиднее мне, что в безвестности сгинула машина. Понятно — война. То ли сбили его там, на Северном флоте, то ли столкнулся он с кем-то в воздухе, бывший мой Сто шестьдесят девятый… Словом, погиб, как безымянный солдат.

Насчет безымянности воздушных кораблей я с Иваном Ивановичем не мог не согласиться. Но тут же рассказал о встрече, которая была у меня с самолетом Н-169 незадолго до его гибели, в первую осень войны. Следуя к месту военной службы на Северный флот, оказался я в числе пассажиров этого самолета, мобилизованного в состав морской транспортной авиации. Железную дорогу, связывавшую наше европейское Заполярье со всей страной, к тому времени уже перерезала линия фронта, а Белое море сковали льды. И потому счастливцем чувствовал себя каждый, кому удавалось устроиться в очередной воздушный рейс из Архангельска в Мурманск.