Читать «Кровью своего сердца» онлайн - страница 39

Глава 3

1941—1944. Война

В воскресенье 22 июня мы договорились с ребятами из общежития сходить на стадион на очередной футбольный матч. Однако уже ранним утром над городом появились первые фашистские самолеты и сбросили бомбы на важнейшие объекты⁷¹. Город был похож на развороченный муравейник. В переполненном трамвае мы еле добрались до института. Пока ждали, что кто-то что-то нам объяснит, по радио передали выступление Молотова⁷². Началась война. Из института мы все — допризывники бросились в райвоенкомат. Там уже все были на местах, но на наши настойчивые просьбы зачислить добровольцами на фронт отвечали: «Ждите, когда надо будет — позовем. А пока идите, без вас забот хватает».

Мы опять в институт. И снова ничего конкретного. Только радио будоражило и волновало душу своими сообщениями о том, что превосходящие нас в танках и авиации фашистские силы продвигаются на восток, занимая наши города и села. На второй день повторилось то же самое как в институте, так и в военкомате. Только после обеда в институте начали формироваться команды из студентов, которые под руководством военных специалистов должны были тушить зажигательные бомбы⁷³ на крышах и спасать раненых из-под обломков жилых зданий.

На следующий день началась срочная эвакуация ценного имущества и документов, а также преподавателей и студентов института. По несколько автомашин, нагруженных доверху, отправлялись на станцию, где все перегружалось в вагоны. Однако большинство студентов не желали эвакуироваться, стремясь на фронт.

Но началось отступление, и вместе с отступающими раздробленными частями красноармейцев и группами гражданского населения, мы начали отходить на восток. Нашей целью был Могилев, говорили, что там теперь руководство республики. Мы шли днем и ночью, делая короткие привалы для отдыха и сна. Колонны беженцев и эвакуирующихся ежедневно подвергались бомбардировке. Мы стремились присоединиться к действующей армии, но никто из встреченных нами командиров не соглашался зачислить нас в свою часть. «Ищите особый отдел», — всегда предлагали нам. За двое-трое суток пути наша группа существенно поредела. Кто-то пропал во время бомбежки, кто-то отстал, кто-то просто изменил направление. Некоторые разошлись по домам, кто-то продолжал продвигаться к Могилеву, а несколько человек, в том числе и я, узнав, что правительство из Могилева переехало в Гомель, повернули на юг. Не доходя Бобруйска, мы перешли шоссе на Слуцк, дальше пробирались по лесам и болотам и вскоре присоединились к новой группе солдат. Это были остатки пулеметного взвода во главе с лейтенантом. Они несли на себе и тянули по земле части станковых пулеметов «Максим»⁷⁴ и ящики с лентами патронов.

Не думаю, что стоит подробно вспоминать о первых днях отступления. Об этом написано много книг и снято не меньше кинофильмов. Вспомним хотя бы фильмы по романам К. Симонова «Живые и мертвые» и «Солдатами не рождаются»⁷⁵. На собственной шкуре пришлось испытать бомбежки, обстрелы, близкую гибель людей, видеть и обстрелянные мирные колонны беженцев, и разрушенные города и поселки.