Читать «Кровь боярина Кучки (В 2-х книгах)» онлайн - страница 3

РОСТИСЛАВ-МИХАИЛ МСТИСЛАВИЧ - брат Изяслава Мстиславича, с 1154 по 1155 и с 1159 по 1167 г. - великий князь Киевский

ИГОРЬ ОЛЬГОВИЧ - в 1146 г. - великий князь Киевский; убит в 1147 г.

СВЯТОСЛАВ ОЛЬГОВИЧ - брат Игоря Ольговича, князь Новгород-Северский; ум. в 1164 г.

ОЛЕГ СВЯТОСЛАВИЧ - сын Святослава Ольговича, первым браком был женат на дочери Юрия Долгорукого, князь Новгород-Северский; ум. в 1180 г.

СВЯТОСЛАВ ВСЕВОЛОДОВИЧ - племянник Святослава Ольговича; ум. в 1194 г.

ВЛАДИМИР ДАВИДОВИЧ - князь Черниговский; погиб в 1151 г.

ИЗЯСЛАВ ДАВИДОВИЧ - брат Владимира Давидовича, с 1157 г. - великий князь Киевский; убит в 1161 г.

ВЛАДИМИР СВЯТОСЛАВИЧ - муромский изгой, затем князь Рязанский; ум. в 1161 г:

ИВАН РОСТИСЛАВИЧ (прозвищем БЕРЛАДНИК) - галицкий изгой; отравлен в 1161 г.

ГЛЕБ АНДРЕЕВИЧ - младший сын великого князя Андрея Георгиевича Боголюбского; ум. на 20-м году жизни.

ДМИТРИЙ ЖИРОСЛАВИЧ,

АНДРЕЙ ЛАЗАРЕВИЧ КОСНЯТКО - бояре князя Святослава Ольговича.

ГРОМИЛО - воевода князя Георгия Владимировича Долгорукого.

ШВАРН - воевода князей Изяслава Мстиславича, затем Изяслава Давидовича.

АЗАРИЙ ЧУДИН - тысяцкий князя Владимира Давидовича.

МИХАИЛ (МИХАЛЬ) - боярин князя Владимира Мстиславича.

ГЕОРГИЙ СИМОНОВИЧ (ШИМОНОВИЧ) - ростовский тысяцкий.

СЕВЕНЧ - сын половецкого князя Боняка.

ЖИРОСЛАВ - воевода половецкий.

ФЁДОР (ФЕОДОРЕЦ) - епископ ростовский АНАНИЯ - игумен Федоровского монастыря в Киеве КЛИМЕНТ - митрополит киевский.

ЛАЗАРЬ - киевский тысяцкий.

РАГУЙЛО ДОБРЫНИН - тысяцкий князя Владимира Мстиславича.

УЛЕБ - боярин великого князя Изяслава Мстиславича.

КУЧКА СТЕПАН ИВАНОВИЧ - боярин московский.

УЛИТА - дочь боярина Кучки.

ЯКИМ - сын боярина Кучки.

ПЕТР - зять Якима Кучковича.

АНБАЛ, ЯСИН, ЕФРЕМ, МОИЗОВИЧ, КУЗЬМА, КЫЯНИН, ПРОКОПИЙ МИХН - Приближенные великого князя Андрея Георгиевича Боголюбского

КОНДУВДЕЙ - князь черных клобуков.

АБУ ХАМИД ал-ГАРАНТИ - испано-арабский путешественник (1080-1169 гг.)

РАЗРЫВ-ТРАВА

1

Впервые охота не задалась. Три года городской жизни дали о себе знать. Мало того что кожа на лице понежнела и лесной гнус, прежде непривязчивый, теперь обнаглел. Главное - перестали быть послушными стрелы. Колчан почти пуст, но и заплечная охотничья сума пуста. Стыдно без удачи возвращаться домой, в Букалову келью. Юный охотник вытянул непромокаемые долгари из топкой кабаньей тропы и поднялся на крутой берег. Как раз на расстоянии одного дострела у речной заводи журавль целился клювом в самую беспечную из лягушек. «Журавль не каша, еда не наша», - отвернулся охотник. Судя по солнцу, был пятнадцатый час. И хотя дно лесное уже в сумраке, вершины ещё светлы. Зазевавшийся тетерев может дождаться меткой стрелы до наступления ночи. И юноша углубился в чащу.

Вдруг он застыл как вкопанный. То, что из-за ветвей увидел на тесной приречной поляне, не очень-то удивило. На палом бревне в греющих лучах солнца, пропуская сквозь пальцы длинные льняные волосы, сидела нагая русалка. На маленьких грудях, на округлых бёдрах блестели капли. Видимо, она только что из воды. Жителю леса таких дочерей водяного доводилось встречать не однажды. И голых, и волосатых, как лешие. Но леших он не боялся, они без докуки не тронут. А эти подобия человеческих женщин, обитательницы рек, озёр и болот, так и бегут с подманом. Опасны их завывающие хороводы, весёлые по-звериному глумы. Говорят, хоронятся они от людей. Но третьегодняшним летом, как увидели, что он в лесу один-одинёшенек да возрастом ещё не вышел, окружили, едва ноги унёс от хохочущих щекотуний.