Читать «Кровь аистов» онлайн - страница 151

Так тяжело Андрею не было даже тогда, когда он проходил через все это сам. Пять душ со своими страданиями его просто раздавили, и, беспомощно навалившись на широкий каменный подоконник, он с облегчением поглядывал на острые как бритва камни на дне пропасти. У него закончились силы, и он чувствовал, что еще одно движение, и агонизирующий мозг взорвется от напряжения.

Но оставались еще двое, и с ними дело было просто швах. Один, с непроглядными черными глазами, забился в угол и все время мычал от страха. Другой, одутловатый толстяк, отказался войти в дом категорически, проведя три ночи подряд на улице. Их время подходило к концу, тела неумолимо разрушались, но они явно предпочитали смерть тому, с чем могли столкнуться в собственной душе. Они тянули назад других и изматывали его самого.

Вспомнив о них, Андрей вскипел от гнева. Ярость дала ему силы – выскочив из дома, он схватил за шкирку толстяка и втащил его внутрь, как упирающееся животное. Тот завопил благим матом, цепляясь за все, что можно, но, едва мощный пинок загнал его за порог, тут же осекся и, схватившись за сердце, судорожно захрипел. Лицо его посинело, но Мельниченко было на это наплевать; схватив его за горло, он рывком поднял захлебывающегося от сердечного приступа человека и припечатал к стене, удерживая его над полом одной рукой.

– Чего ты кобенишься, гад!! – Меченый яростно мотал толстяка, вбивая его в стену с каждым словом. – Сколько можно кровь пить, скотина!!

Он отшвырнул его, как невесомую куклу, и двинулся в другую комнату, где стонал от боли и ужаса человек с черными глазами. Меченый оторвал его от земли и занес кулак с одним только желанием: страшным ударом раздавить эту черепную коробку, расплескать ее содержимое по полу, чтобы закрылись эти ненавистные черные зенки.

Рука застыла в воздухе: он увидел полные ужаса и страдания глаза существа, которое, подобно побитой собаке, не понимало, чего хочет от него всесильный хозяин. Он не крал, не делал зла, так почему же тот хочет отнять единственное, что у него есть, – его маленькую, короткую жизнь? А спустя несколько мгновений ужас сменился грустью оттого, что все для него так быстро и печально заканчивается.

Андрей отпустил человека, попятился и, упершись спиной в стену, осел на пол, хватая воздух открытым ртом. Его скрутила такая боль, какой он никогда еще не испытывал. Гость был прав: никто ничего за людей не решит, кроме них самих. Слезы ручьем покатились по его щекам, и душу защемило от чувства острой несправедливости. Это чувство, появившись однажды, так и осталось с ним навсегда.