Читать «Кровосмешение» онлайн - страница 19
Андрей Юрьевич Агафонов
— Куда? — глупо спрашивает Логан.
Ее увезли. Какие-то люди…
* * *
Профессор просыпается. Вокруг темно. Мертвая тишина. По направлению к кабине пилотов скользят беззвучные тени. Профессор лезет в кармашек впереди стоящего кресла за очками, рука становится липкой. Он подносит ее к глазам, и при свете луны, неподвижно стоящей посреди ночного неба, рука кажется ему черной. Потерянными близорукими глазами он смотрит на трупы в пассажирских креслах вокруг, на Мамедова — и встречает его взгляд, мертвый и пустой.
— Нас нет, — говорит Мамедов, — значит, и вас нет.
И добавляет после невыносимо долгой паузы:
— Я тебе уже сказал, профессор. Ты мне нравишься.
ГЛАВА 11. УБРАТЬ НЕЧИТАЕМЫЕ СИМВОЛЫ
На поле аэродрома, завывая, съезжаются машины «Скорой помощи», пожарной службы и полиции. Недавно приземлившийся самолет стоит без огней, от обшивки идет пар. Струи дождя барабанят по корпусу. Распахнутая дверь зияет темнотой, но трапа нет. От взлетной полосы стремительно удаляется группа людей в развевающихся черных плащах, двое тащат под руки смертельно бледного профессора. У кромки поля их уже ждут два черных гелендвагена.
* * *
— Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, — разносится под сводами церкви. Терпко и сладко пахнет ладаном и горящим воском. Утреннее солнце пробивается сквозь витражные стекла. Священник в золотом облачении вкладывает в открытый рот ребенка сияющую ложечку, вынимает ее и бережно отпихивает его в сторону. За причастием наклоняется высокий плечистый мужчина с серым лицом. За ним стоит в позаимствованной у входа красной косынке Алена. В левой руке ее зажаты несколько свечей.
Когда доходит ее очередь, Алена говорит:
— Далия! — и открывает рот. Затем облизывает ложечку и почтительно целует край чаши с Дарами. Священник на мгновение чувствует дурноту, но быстро приходит в себя. Далия смешивается с толпой и теряется у дальних темных икон.
* * *
— Что это за хрень? — толстый короткий палец, поросший редким волосом, тычет в экран ноутбука.
— Нечитаемые символы, — улыбается кроткий дизайнер хипповатого вида, — при печати их не будет.
— Убери, — командует мясистый обладатель пальца. — Так. «Русский! Они сосут твою кровь!» Так… Мищенко, Владимирский, Зализняк, угу… угу… А почему «кровь» таким шрифтом?
— Чтобы страшнее.
— Не надо, чтобы страшнее. Заголовок должен читаться на расстоянии пяти метров. Сделай все в «Таймс нью роман» и отправляй в типографию.
— Какой тираж ставим?
— Как обычно, 999.
— Не наоборот?
— Не наоборот.
* * *
Логан вязнет в пространстве из косых серых и черных полос, над головой его — мрак, позади — гроза. Он восходит на холм и видит распятие. Мокрые длинные черные волосы скрывают лицо и верхнюю половину тела распятого. Логан подходит ближе и понимает, что это Вера. И обнаруживает, что в руке его — копье. И оно нацелено в сердце Веры.
И тогда он закрывает ее собой, распластавшись на кресте. И колет себя копьем в сердце.
И просыпается.
Его лицо не выражает никаких эмоций. Ни одна мышца не дрогнет. Просто открываются глаза. Они совершенно пусты.