Читать «Кровавый след бога майя» онлайн - страница 63

Вот на прошлой неделе он встретил в университетском коридоре знакомого, энергичного молодого партийца. Идет бодрый, на лекцию торопится, а Николай ясно видит дыру у него во лбу. Руку ему пожимает, а сам с ужасом на дыру глядит. А через пару дней партиец исчезает, и никто больше о нем не вспоминает, разве что шепотом и только с глазу на глаз.

Или вчера — он сидел на кафедре в перерыве между семинарами, листал свои заметки, а потом поднял глаза и встретился взглядом с коллегой, кротким, прилизанным Павлом Сергеевичем. И сразу догадался, что тот готовится написать донос в ОГПУ, более того, занимается такими делами регулярно.

Он подсел к Павлу Сергеевичу. Внутренний голос подсказывал, как говорить, что делать, и стрелка на компасе судьбы стала смещаться. Он как будто видел, как каждое слово сдвигает ее в сторону самого Павла Сергеевича. А сегодня утром в коридорах стали шептаться, что ночью Павел Сергеевич выбросился из окна, когда за ним пришли. И таких примеров множество.

Неожиданно для себя самого Николай заделался коллекционером. Однажды, еще до рождения Оленьки, он возвращался через Сенную площадь, шел уставший, по сторонам не смотрел и чуть не налетел на какую-то даму. Не глядя, он попросил прощения, но дама его окликнула. Он узнал жену математика Гаврилова Веру Аркадьевну. С Гавриловым он был близко знаком и даже несколько раз бывал на музыкальных вечерах, которые для друзей устраивала хозяйка дома.

— Вера Аркадьевна! — Он с испугом взял ее под локоть. — Что вы здесь делаете?

Сенная площадь была не самым спокойным местом. На этом стихийном торжище, как каждому было известно, граждане сомнительной наружности толкали из-под полы всякую всячину.

— Разве вы не знаете? — Она заглянула ему в глаза. — Иван Кириллович арестован. Месяц назад.

— Не знал. — Сейчас он, наконец, заметил фиолетовые тени под глазами и затравленный взгляд. — В университете говорили, что он хворает.

— Ах, Николай Иванович, мы даже не знаем, жив ли он. — Она всхлипнула, и он вдруг заметил, какая она маленькая и сгорбленная. — А меня с работы уволили. Не представляю, как они узнали. Дочка, слава богу, замужем, у нее другая фамилия, а вот Петя… — Она, не договорив, спрятала лицо в платочек.

— Уволили? Как же вы живете?

— Да вот. — Она приподняла картину, на которую он не обратил внимания. Это был небольшой набросок в старинной позолоченной раме.

— Постойте, это похоже…

— Это Кипренский. Портрет бабушки моего мужа, она была знакома с художником. Это семейная реликвия. Если бы не обстоятельства… — Она снова всхлипнула. — Это самое ценное, что у нас есть.

Николай Иванович оглянулся на самовары, фарфоровых слоников, расписные вазы, канделябры, на серебряные ложечки в испуганно сжатых ладонях, на шкатулочки, на сомнительной ценности побрякушки.

— Давно вы здесь стоите?

— Третий день.

— Идемте. — Он решительно взял ее под локоть.

— Куда?

— К нам. Вам нужно согреться, выпить чаю.

— А как же картина?

— У меня есть кое-какие сбережения, конечно, они недостаточны…

— Николай Иванович, о чем вы говорите? Я была бы рада получить за нее хоть что-то!