Читать «Кровавый след бога майя» онлайн - страница 40

Аня вздрогнула.

— Теперь такие, как этот, всем в стране заправляют. Думаешь, я почему в таком виде разгуливаю? Боюсь, чтобы не схватили за шиворот и в ЧК не отвели. Оттуда такие, как мы, не возвращаются. Так-то, брат. Я теперь рабочий класс, тружусь слесарем на заводе, чтобы с голоду не подохнуть, а вечером еще учусь в Первом медицинском, чтобы окончательно не опуститься. Но за день так наломаешься, что вечером на лекции сидишь и носом клюешь, так что сессию, наверное, завалю. — Миша понуро свесил голову.

— Не завалишь. А завалишь — пересдашь. Но теперь я старший, и я за вас в ответе, когда нет родителей. С завода ты уйдешь и будешь учиться нормально. Зарабатывать буду я.

— Коля! — невесело усмехнулся брат. — Где ты будешь работать? Кем? Ты даже не представляешь, в какую страну ты попал, в какой город. Это же Ленинград, понимаешь? Город великого вождя, провалиться б ему!.. Да тебе на улицу выходить опасно. Еще скажешь где-нибудь «милостивый государь» или «господа, передайте вагоновожатому» — и все, кранты. В лучшем случае с трамвая скинут и тумаков надают, в худшем… — Он махнул рукой. — Сиди уж дома, привыкай, присматривайся. Мы с Аней сами о тебе позаботимся.

Слышать подобное от Миши, которого Николай привык считать мальчишкой, было обидно, пусть и справедливо.

— Вот и молодец. А теперь спать, мне вставать рано, — поднялся Миша. — И ты ложись, а то этот тунеядцев не любит. Как проснется, так давай горланить, чтобы все поднимались. Приучает буржуев к рабочей дисциплине.

Правда, всеобщей побудки Николай утром так и не услышал — проспал. Когда он встал, в квартире было уже тихо. Племянников своих он пока так и не увидел. Аня оставила на папином письменном столе записку, где что лежит, и пообещала быть не позднее пяти.

Николай не спеша оделся и впервые с момента возвращения почувствовал себя дома. Он с радостью дотрагивался до знакомых вещей, с интересом разглядывал фотографии, которые появились после его отъезда. Вот мама с папой на прогулке — уже пожилые, у папы седина на висках, а у мамы вокруг рта залегли печальные складки. 1917 год, Аня под руку с красивым молодым человеком, наверное, с покойным мужем. Вот вся семья за столом, у Ани на руках маленький ребенок. Николай еще долго рассматривал эту застывшую летопись, потом вдруг опомнился и бросился собираться.

Первым делом он спрятал в тайник в отцовском кабинете Ах Пуча. Здесь, в родных стенах, он уже не казался Николаю ни страшным, ни кровожадным — золотой болван, не больше. Он натянул пальто и поспешил в Никольский собор к отцу Феодосию. Отец Феодосий был духовником их семьи, его он знал с малых лет, на него надеялся.

Спеша вдоль пустынной набережной, подгоняемый промозглым порывистым ветром, Николай невольно оглядывался и перебирал в уме наставления, как следует вести себя в случае встречи с гражданами новой России. По счастью ему никто не встретился, кроме нескольких теток с кошелками. Он осторожно приоткрыл тяжелую резную дверь и шагнул в сумрак храма.