Читать «Критическая масса, как одни явления порождают другие» онлайн - страница 396

Проблема заключается в том, что в отсутствие объективных критериев оценки все такие законы оказываются одинаково «законными», а их применимость определяется распределением власти. Король Карл I был уверен в моральном законе, позволяющем ему управлять страной в качестве абсолютного монарха, и избавить его от этой убежденности могла лишь военная сила. Попытки Бентама и Милля логически избежать этого релятивизма за счет введения дополнительного принципа утилитаризма — достижения максимального счастья для максимального числа людей¹⁴⁹ — никогда не выглядели убедительными, поскольку у нас нет методов количественной оценки счастья.

Тем не менее Фергюсону удалось очень ясно выделить основную этическую ось социальной физики: баланс между выбором и детерминизмом. Сам Фергюсон был продуктом своей эпохи в не меньшей степени, чем его великие современники — Адам Смит, Огюст Конт или Кондорсе, и поэтому верил в существование законов природы, управляющих общественным развитием. «Нации, — писал он, — постоянно сталкиваются со своим истеблишментом (правящей элитой), возникшим в результате человеческих действий, а не придуманных людьми проектов».¹² Поэтому Фергюсон полагал, что люди должны управляться не истеблишментом, а этими «законами», определяющими скрытые последствия определенных действий. Если мы распознаем эти последствия, то сможем решить, насколько они желательны в соответствии с выбранными нами моральными принципами. Нет никаких оснований считать, что нежелательные последствия не могут быть смягчены или даже исключены.

Социальная физика стоит на этих же позициях. Экономиста, который полагает, что огромное социальное неравенство — приемлемая или необходимая плата за лучший по сравнению с каменным веком уровень жизни, следует называть догматиком, а не ученым. Более развитые модели экономики должны подсказать нам более правильные механизмы торговли или методы создания более приемлемого распределения доходов. Точно так же нам следует разрабатывать новые модели дорожного движения, которые позволят уничтожить или уменьшить автомобильные пробки на дорогах (такие пробки нежелательны, но в данном контексте я рискну назвать их аморальными).

Ральф Уолдо Эмерсон был убежден, что развитие человечества определяется законами природы, однако считал, что это управление носит общий характер, а в выборе конкретных форм правления люди обладают полной свободой, которую они, однако, должны использовать осторожно и разумно: «При решении вопросов государственного устройства нам следует всегда помнить, что законы не являются вечными и могут быть изменены... Мы имеем полное право улучшать их»¹³. Другими словами, люди сами определяют социальное устройство.

В свое время эту мысль очень четко сформулировал Карл Маркс: «Философы прошлого объясняли устройство мира. Задача состоит в том, чтобы преобразовать его»¹⁴.

Современный экономист Пол Ормерод поправил Маркса: «Политики всегда занимались преобразованием мира. Задача состоит в том, чтобы правильно интерпретировать его устройство»¹⁵. Строго говоря, эти задачи не противоречат друг другу, и мы должны решать их одновременно, так как объяснение устройства мира и понимание механизмов его преобразования представляют собой неразрывное целое. Зачастую политики слишком энергично проводят (или обещают провести) реформы, не утруждая себя размышлениями ни о последствиях таких преобразований, ни даже о принципиальной возможности их осуществления в сложившихся условиях. В этом смысле многие современные политики являются большими фантазерами, чем Карл Маркс, который был по крайней мере абсолютно уверен в неизбежности мировой революции и старался всячески ускорить ее приход.