Читать «Критическая масса, как одни явления порождают другие» онлайн - страница 384

Кроме того, ценность теоретических результатов снижается еще и тем обстоятельством, что по условиям игры «заключенные» не имеют возможности переговариваться друг с другом, и им приходится угадывать мотивы поведения партнеров только на основе результатов игры. Такая обстановка способствует развитию подозрительности (даже у компьютерных программ), между тем как в реальной жизни многие проблемы и конфликты решаются именно в результате прямых переговоров и объяснений.

Однако даже с учетом вышесказанного нельзя не признать, что стратегия ответного воздаяния (зло на зло, добро на добро) — лучший путь к установлению сотрудничества. Специалист по теории игр Карл Зигмунд говорит в этой связи:

Конечно, было бы глупым считать, что все огромное разнообразие человеческих отношений и взаимодействий может быть сведено лишь к итеративному варианту игры в «Дилемму заключенного», или отрицать роль высшей власти в цивилизованном обществе. Но при всех этих ограничениях нельзя не заметить и того, что очень простой и жесткий принцип зеркального воздаяния создает в обществе эгоистов мощный стимул к сотрудничеству, в то время как самые возвышенные проповеди и призывы, не сопровождающиеся актами возмездия, лишь разрушают сотрудничество... Иногда кажется, что этот примитивный и грубый закон возмездия лежит в основании многих, или даже всех, устойчивых общественных образований, созданных человечеством⁹.

Я рискну задать вопрос, который биологу-эволюционисту покажется бессмыслицей или тавтологией: насколько морально такое поведение? Принцип «зуб за зуб» коробит чувствительных либералов. «Приступая к проекту, — писал Роберт Аксельрод в 1984 году, — я чувствовал, что его результаты рано или поздно вызовут у многих гнев и раздражение. Однако я вынужден повторить, что результаты компьютерного турнира программ, играющих в «Дилемму заключенного», действительно доказывают, что наилучшей реакцией на любую провокацию является быстрый симметричный ответ».¹⁰

История человечества знает множество пацифистов, от святого Франциска до Ганди, утверждавших, что нельзя отвечать насилием на насилие, поскольку любые насильственные действия разрушают психику человека. К этому же, безусловно, сводится основной смысл Нового Завета, где содержится призыв возлюбить даже врагов и прямо утверждается, что «блаженны кроткие, ибо наследуют землю». Многие пацифисты утверждают, что философия непротивления возникает не из холодных логических построений, а из высших моральных императивов типа библейской заповеди «не убий». Сталкиваясь с реальными проявлениямй'жестокости и дикости, такие люди начинают испытывать мучительные сомнения в правоте своих пацифистских воззрений. Добросовестный и беспристрастный историк Второй мировой войны Дэвид Джонс выразил эту дилемму в следующей форме: «Чем больше я узнавал о чудовищных преступлениях немцев, тем больше страданий доставляла мне собственная позиция беспристрастного наблюдателя. Реальную боль приносила даже не война, а необходимость поиска объяснений и оправданий вместо прямого участия в борьбе»¹¹.