Читать «Кресло на чердаке» онлайн - страница 108
Наталья Николаевна Александрова
– Что вы натворили, господа… – пролепетал его превосходительство прежде, чем в его глазах начало темнеть.
– Не отставай! – Мартин Ланге, он же Мартин-старший, поправил тяжелый ранец и обернулся, опираясь на крепкую палку.
Сын остановился на обочине, что-то разглядывая.
– Не отставай, нужно идти скорее, а то нас догонят русские! Ты же этого не хочешь…
– Я сейчас, папочка! Мне нужно…
Мартин-младший проводил глазами шуструю ящерицу, шагнул с дороги и расстегнул ширинку. Тонкая струйка упала на раннюю траву, на прошлогодние листья и на что-то еще…
Мартин-младший пригляделся… и похолодел.
– Папа, папочка, здесь лежит какой-то господин!
– Иди скорее сюда, не останавливайся!
За последние дни они видели по сторонам дороги немало трупов, и Мартин-старший не собирался из-за еще одного рисковать своей жизнью и жизнью близких. Ему и без того было трудно идти на одной ноге, культя под протезом болела невыносимо.
– Папочка, кажется, он еще живой!
– Не говори ерунды!
– Но он точно живой! Он что-то говорит!
Мартин-старший вернулся и подошел к сыну.
– Ну, что тут такое?
В канаве возле обочины лежал человек средних лет с длинным породистым лицом. Одежда на его груди пропиталась кровью, но глаза были приоткрыты и губы шевелились.
– Мы ничем ему не можем помочь! – проговорил Мартин-старший и взял сына за руку. – Нам нужно идти!
– Но он что-то говорит!
– Мартин, пойдем скорее! – окликнула мужа Мицци. – Мы должны до темноты дойти до той деревни…
– Пойдем, младший! – Мартин Ланге повысил голос. – Ты уже достаточно большой, чтобы понимать…
– Сейчас, папочка! – Шевелящиеся губы незнакомца, его тускнеющие глаза притягивали Мартина-младшего, как магнит притягивал железные опилки на уроке герра Сикорски.
Мальчик высвободил руку и наклонился над незнакомцем.
Бледные губы снова зашевелились, и Мартин-младший с трудом разобрал:
– …еврейское золото… Нойештайн… кресло… змеи на подлокотниках… виноградные листья…
Губы незнакомца все еще шевелились, но Мартину больше ничего не удалось расслышать.
– Пойдем, младший! – позвал Мартина отец. – Ты же видишь – этот человек бредит! Пойдем скорее!
По лицу незнакомца пробежала судорога, и его глаза погасли.
Мартин-младший догнал отца и взял его за руку. В голове продолжал звучать голос того человека. Нойештайн… кресло… змеи на подлокотниках…
Наконец, в доме наступила тишина.
Надежда убедилась, что все, кроме нее и Розамунды ушли, и сделала то, о чем давно мечтала.
Она прошла на кухню и сняла с крючка рукавицу-прихватку. На рукавице было нарисовано приветливое улыбающееся лицо в круглых очках – симпатичная домовитая бабушка, из тех, которые пекут внукам пироги и варят вишневое варенье. Рукавица была самая обычная, но когда Надежда снимала ее с крючка, то чуть не выронила – такая она оказалась тяжелая.
Ни Шершень, ни Синебрюхова не обратили на нее внимания. Им и в голову не могло прийти, что, когда Надежда бросилась на поиски Розамунды, она в последний момент сунула в эту рукавицу золотой портсигар, который нашла в старинном немецком кресле.
