Читать «Кремлевское письмо» онлайн - страница 79

Фокусник прошел вдоль прилавка и тоже принялся просматривать книги. Вскоре профессор будто случайно подошел ближе и взял книгу рядом с Фокусником. Фокусник положил книгу, которую просматривал, и быстро прошел мимо профессора к выходу. Он мимолетно улыбнулся профессору, провел рукой по волосам и вышел из магазина.

Переходя улицу, он услышал за спиной торопливые шаги. Фокусник пошел медленнее.

23

Великий Немой

— Мы совсем нигде не бываем! — Эрика с надутым видом ходила по спальне в одной комбинации. В одной руке она держала сигарету, в другой — фужер.

— Мы были в кино всего две недели назад.

— Что такое кино? Мне хочется повеселиться, сходить куда-нибудь, сделать что-то.

— Через два месяца у меня отпуск, поедем в Ялту. Там поплаваешь, на лодке покатаешься.

— По ресторанам походим?

— Походим.

— Это потом. А сейчас что? Мне скучно. Скучно с тобой. Мне надоело сидеть взаперти, видеть только тебя.

— В тюрьме лучше было?

— Лучше. Ненавижу тебя.

— Если получится, в воскресенье сходим на скачки.

— Скачки? Скачки, кино, театр — мне это неинтересно. Я хочу танцевать, пить вино, быть среди людей. Молодых людей. Мы с Поляковым обошли все ночные клубы в Берлине, пока ты не убил его.

— В Москве таких мест нет, — резко ответил Коснов.

Эрика села на край кровати и по-кошачьи прижалась к полковнику.

— Есть, есть, — промурлыкала она.

— Откуда ты знаешь?

— Слышала.

— Это для извращенцев.

— Порочнее меня нет. — Эрика притянула Коснова к себе, провела языком по губам и положила руки на его плечи. — Ты знаешь, что я люблю, ты умеешь любить меня. Ты лучший из всех моих любовников, но ты обижаешь меня и заставляешь скучать. Своди меня туда.

— Тебя в тюрьму надо отвести, — ответил Коснов.

— Боишься, лесбиянки окажутся лучше тебя?

Коснов не сопротивлялся, когда Эрика притянула его к себе, потом она игриво оттолкнула его.

— Неужели ты не сводишь меня туда?

— Ты же знаешь, я не могу там появляться.

— Ах да, забыла! Твое положение… — Она опять придвинулась к нему. — Ладно, уж если туда никак нельзя, принеси хотя бы сигаретку, от которой так хорошо становится, помнишь, ты дал мне одну, когда мы первый раз были вместе.

Коснов резко сел. Он мог справиться с любой ситуацией. Он распоряжался чужими жизнями. Двадцать лет он контролировал свои и чужие чувства и действия. Но перед этой девушкой он был бессилен. Он ненавидел и любил ее. Невозможность подчинить ее родила ненависть, а из страха потерять ее родилась любовь. Привезя Эрику домой, он поставил под угрозу свою карьеру. Он не мог расстаться с ней. Все понимал, сознавал, что так или иначе придется от нее избавиться. Он мог бы убить ее сам, и ни одна душа в Москве об этом не узнала бы, а если бы и узнала, не опечалилась. Он часто думал об этом. Иногда ему казалось, что Эрика сама этого хочет, но убить ее Коснов не мог. Он знал, что Эрика использует его, хочет сломать, разрушить его карьеру за то, что сделал он с Поляковым. Ему было все равно, он уже не мог отказаться от нее.

— Я отведу тебя в такой клуб, — произнес Коснов.

— Сегодня вечером?