Читать «Красный вариант» онлайн - страница 13

Кондор считал, что в этом и состояла ошибка всех выживших: они не очень-то представляли, что им с этой новой жизнью делать, воспринимали ее как эпилог к чему-то заглохшему и видели своей миссией это заглохшее запустить вновь, вдохнуть топливо в отказавший двигатель.

Сталкеры делали ту же ошибку.

Выбираясь наверх, они начинали воспринимать город именно как город, угрюмую тень чего-то былого. Им нужно научиться видеть окружающий мир свежим взглядом новорожденного, для которого былого мира не существовало в принципе. Кое-как сформулировав эту мысль в своей голове, Кондор понял, что ему как раз первому и надо научиться познавать мир с нуля. С тех пор он перестал выходить в зараженный Киев и начал выбираться в другой – в котором послевоенные реалии были нормой.

После этого он чудесным образом стал видеть отклик своей теории в умах товарищей. Первым из них был Ворон. Тогда его, как и Кондора, звали по-другому. Но в то время первые позывные сами по себе мало что значили. С ними едва ли не случайно определялись перед очередной вылазкой. Из ныне выживших сталкеров Ворон оказался единственным, кто тоже был тогда с Кондором во время смерти парня в «адидасах». Он никак не комментировал тот случай.

Ворон был молчаливым, незаметным, отлично работал руками и старался не высказывать мнения ни по какому поводу, оставаясь малопонятным даже для своих товарищей. Со временем он немного расслабился, но приступы замкнутости никуда не пропали. Главное, что он оставался надежным и доводил до конца любое порученное ему дело. Кондор никогда не спрашивал Ворона о его возрасте, но предполагал, что на момент Катастрофы тому было уже по меньшей мере лет двенадцать. Возраст, когда начинают формироваться некие первичные идеи и мечты. Какими бы они ни были, Ворон нашел им реализацию в метро, став сталкером.

А стать сталкерами могли далеко не все. Для этого недостаточно было просто скучать по былым временам или терзаться клаустрофобией. Среди первых сталкеров Креста встречались самые разные ребята: с психологией первооткрывателей новых земель или же с мышлением обычного дворника, который считал своим долгом хотя бы символически прибраться наверху. Кондор так и не мог понять, к какой из культур принадлежал Ворон, но был уверен, что, если бы не Катастрофа, тот закончил бы свои дни в тюрьме. Чувствовалось в нем что-то бунтарское, какой-то доведенный до абсурда скептицизм.

Воробей казался противоположностью Ворона. Он явно был моложе, активнее, уделял большое внимание своей физической форме. Будучи самым низкорослым, парень мало спал, мало ел, не имел практически никаких вредных привычек и свою кличку оправдывал полностью. Хотя так же, как и остальные сталкеры, никакого постоянного позывного он изначально не имел, но ассоциация с мелкой птицей напрашивалась сама собой. Кондор долго не мог понять, как шустрому парню удалось подружиться с Вороном. У них обоих обнаружилась одна и та же черта характера: в любой компании они предпочитали молчать, пусть и по разным причинам. Если по многим вопросам Ворону было нечего сказать, то Воробей всегда имел на все свое мнение, но стеснялся его высказывать.