Читать «Красные орлы (Из дневников 1918–1920 г.г.)» онлайн - страница 161

Особенно радовался письму от Грибуськи Донова, моего гимназического дружка. Долго ничего не знал о нем. Оказывается, жив и здоров. По этой причине вчера весь день чувствовал себя именинником, дурачился, прыгал, скакал.

И на митинге выступал. Митинг, на мой взгляд, прошел отлично.

Как только политотдел доберется до места стоянки, я отправлюсь во 2-ю бригаду. Вместе со мной два агитатора. Поедем поближе к фронту.

10 ноября. Деревня Бучинская

Деревушка маленькая, вокруг безбрежные леса Сибири. Живут здесь сыто, но тьма — кромешная.

Отъехали от Покровского верст семьдесят. Дорога хорошая. День прекрасный. Однако в санях из-за мороза долго не усидишь. Особенно зябнут ноги в сапогах. Соскочишь, попляшешь и снова в сани. Зимний ветерок щиплет щеки, заставляет ежиться.

Впервые за всю походную кочевую жизнь меня везет не мужчина, а молоденькая девушка. Звать ее Нюра Цолокитина. Она настоящая сибирячка, мороз ей нипочем.

12 ноября. Село Плетневское

Отмахали еще семьдесят верст. Из густого, величественного сибирского леса выехали на укрытые снегом равнины Ишимско-Ялуторовского уезда.

Крестьянство здесь в большинстве своем крепкое, зажиточное. Но и ему Колчак, что кость в глотке. Мужики, натерпевшиеся от белогвардейцев, встречают Красную Армию приветливо, с хлебом и солью. Кормят-поят нашего брата от души, ничего не жалеют.

15 ноября. Село Кротовское

От Плетневского уже в восьмидесяти верстах. Политотдел ушел дальше, а меня оставили здесь на неделю. Надо помочь в организации волисполкома, партячейки, молодежного союза, наладить культурно-просветительную работу,

Голод и лишения местным жителям мало знакомы. Но темнота страшная. Просвещение едва коснулось здешних мест. А ведь одной сытости людям мало.

Настроение народа, особенно после того как недавно здесь побывали белые, революционное. Но, конечно, еще очень сильны житейские предрассудки. Превратно судят о коммунистах, о нашей политике и борьбе.

Работы здесь — партийной, просветительной и административной — непочатый край. Работа эта уже началась, и видны ростки новой жизни.

Вчера был на заседании сельского Совета. Товарищи толково разбирались в сложных вопросах. Судили о различных делах строго и прямо, как требует того революционная совесть.

Члены Совета — люди еще не старые. Но все с бородами. Так тут заведено.

Сегодня долго толковал с мужичками о «коммунии». Спрашивали о самых разных вещах. Как мне кажется, столковались. Крестьяне в конечном счете согласились с тем, что аннулирование колчаковских денег было необходимо. А ведь сколько спорили об этом!

На общем собрании разбирался любопытный случай. Один старик обратился к «обществу» с просьбой освободить его сына, которого арестовали за то, что он написал воззвание против Советской власти. Председатель сказал мужикам:

— Ваша власть, вам и решать.

Крестьяне высказывались свободно, резко, без всякой боязни. Они напомнили старику, как он и его сын вели себя при белых, как грабили односельчан.

— Так что же, — спросил председатель, — освобождать или нет? Враг он народу или друг?