Читать «Красное колесо. Узлы V - XX. На обрыве повествования» онлайн - страница 15

14-го Корнилов (вопреки переданному „совету” Керенского) выступает на МС. Солдаты остаются угрюмо сидеть во время оваций зала Верховному Главнокомандующему. Через неприязненные возгласы левой стороны речь Корнилова: Люди, чуждые духу и пониманию армии, превратили ее в обезумевшую толпу, эта толпа разгромит всю страну; отстранить комитеты от оперативных вопросов и от права выбирать начальников; дисциплинарные меры фронта должны быть перенесены в тыл армии; на железных дорогах развал, к октябрю не смогут снабжать фронт, ЮЗФ на грани голода (среди лета едят складские сухари); производство орудий и снарядов упало на 60%, самолетов на 80%, наш воздушный флот вымрет к весне. – Левая часть партера враждебна. Корнилов тут же покидает зал. (Уезжает из Москвы, не повидавшись с Керенским. Его настроение: в крайнем случае ударить по большевикам и Советам и без согласия Керенского?)

Еще два дня заседаний МС. Не только нет единства, но рознь и раскол, реакция двух половин зала резче самих речей; солдат на однорукого офицера: „Оторвать бы ему и вторую руку!” – Алексинский: Рана прорыва на ЮЗФ. Может быть, близок момент, когда мы будем плакать над трупом России. – Родичев: Митинги расшатали армию; настал 12-й час. – Старообрядец: Интернационализм означает нелюбовь к родине, равнодушие к ее судьбе, оправдание трусости и предательства. – Ген. Каледин (от Дона и всех казачьих войск): Положить предел расхищению государственной власти комитетами и Советами; сохранить комитеты не выше полковых; к декларации прав солдата надо добавить декларацию обязанностей солдата. (Из зала: „Контрреволюционер!”) Казачество обвинено в контрреволюционности после того, как казачьи полки спасли революционное правительство 3-4 июля. Керенский: не подобает в настоящем собрании кому бы то ни было обращаться с требованиями к верховной власти правительства. – Чхеидзе: Рев. демократия не остановится ни перед какими жертвами, чтобы спасти страну и революцию; она не стремилась к власти, анархические вспышки есть наследие старого режима; только благодаря революционным организациям сохранился творческий дух революции; пресекать поползновения контрреволюционных заговорщиков. – Гучков: Политика демократии сектантская и фанатическая; щемящая боль предсмертной тоски. – Маклаков: В правительство приглашены вчерашние пораженцы (о Чернове), но Циммервальд не спасет нас от войны. Керенский: Не злоупотреблять правом свободного высказывания своего мнения до конца, это волнует собрание. (Левая часть партера ведет себя по знакам от ЦИК, из 1-го ряда.) – Церетели: Советы спасли от анархии; мы любим страну такую, чтоб она несла факел свободы; только революция может спасти страну, их нельзя разделить. – Родзянко: Проклятие грядущих поколений нас заклеймит. (Керенский не дает ему прочесть резолюцию ГД.) – Милюков: Революция обязана победой не стихии, а ГД. (Смех слева.) За ошибки предыдущих месяцев вина должна быть разложена равномерно; циммервальдская задача обострения классовой розни соединяет умеренных социалистов с большевиками, и вот нет до сих пор осуждения большевиков. – Церетели: Да, в борьбе с левой опасностью революция была неопытна; люди талантов и знаний не у рев. демократии; но только социалисты укрепили армию так, что она пошла в наступление. – Ж-д инженер: Наш транспорт к ноябрю остановится; революцию поняли как „брать, хватать и рвать”. – Проф. Гримм: ВП поддерживает классовые и групповые лозунги, забывается идея отечества. – Ген. Алексеев: От комитетов больше вреда, чем пользы, пожертвуйте ими. – Плеханов: Революция никогда не сделает такой низости, как заключить сепаратный мир. Развитие производительных сил невозможно и без рабочего класса, и без торгово-промышленного; не придем к соглашению – будет общая гибель. – Бубликов и Церетели, как символ согласия, демонстративно жмут друг другу руки. – Рябушинский: Торгово-промышленный класс единодушно приветствует свержение презренной царской власти; но не видим творчества новой власти, сейчас Россией управляет несбыточная мечта и демагогия. – Заключительная речь Керенского: Нам говорят, что мы мираж и тень, но мы существуем только 6 месяцев; Столыпин подавлял железом и кровью народную волю, а мы ее выражаем; будь проклят тот, кто скажет, чтобы мы прекратили бой сейчас. (Сорвался на трагический шепот: вырвет цветы из сердца, превратит его в камень.) – МС не привело к единству, не умиротворило, а усилило атмосферу подозрительности и розни. – „Рабочая газета”, „Известия”: Ряды буржуазии должны дрогнуть после МС. Победа рев. демократии!