Читать «Красногубая гостья (Русская вампирическая проза XIX - первой половины ХХ в. Том II)» онлайн - страница 3
Сергей Михайлович Шаргородский
— Убежим… — как эхо ответил Шестопал, продолжая сидеть неподвижно под забором. Оба десятские звенели зубами как голодные волки. Барашковые шапки как живые полезли у них с голов и свалились в грязь… Трудно описать, что произошло со сторожами; когда сотский вернулся к трупу вместе со старостой и еще тремя здоровыми мужиками, возле мертвого было тихо и царила непроглядная тьма.
— Шестопал, Коваленко! — окликнул сотский, — оглохли вы, или онемели?
В стороне послышался жалобный стон. Все новоприбывшие остановились как вкопанные и крякнули.
— Хм… — продолжал сотский, — не дай Бог, может и страже свернуло головы!
— Кто там стонет? — не двигаясь с места проревел староста.
— Да, да, кто стонет? — в один голос подхватили все.
Ответа не последовало.
— Господь его Святой знает, что тут происходит, — рассуждал сотский, — как вы думаете, староста, что нам нужно сделать?
— Побегу я, да ударю в колокол! — торопливо сказал один из мужиков, сопровождавших сельское начальство.
— Что ты понимаешь, — недовольным голосом заметил староста, — разве у нас пожар? Полагается по закону звонить только на пожар… Тоже, можно сказать, голова… а еще с советами лезет.
— Шестопал, Коваленко, тут вы? — еще окликнул сотский во все горло. Теперь явственно принеслось два стона, один с правой стороны, другой с левой.
— Крешите огонь, живо, да надергайте соломы из ближайшей клуни, — приказал староста, — стоим мы точно с завязанными глазами, а какая-нибудь скверная сила может и нам проломить затылки.
Осмотревшись при свете огня, Шестопала нашли застрявшим до половины в изгороди, так что голова его была в огороде, а ноги торчали на улице, Коваленко, вытаращивши глаза, сидел по пояс в грязи, наполнившей противоположный ров.
— Нечего сказать, хорошо их разбросало в разные стороны, — качая головой заметил сотский, — ну вылезайте уже, чего вы там застряло!
Десятских насилу привели в чувство. Убедившись, что кругом стоят свои люди, оба они вдруг странно оживились и начали необычайно быстро молоть языками.
— Сидим мы, — рассказывал Коваленко, — вдруг слышим что-то лезет и сопит….
— Совсем не лезло, а ляпало ногами, как старая корова, — возражал Шестопал, — была мара эта величиной в добрую степную копну сена…
— На нас, упаси нас святая Господин сила, сунется, а я вижу два глаза, может с кулак величиной… Зеленые буркалы, как у дикого зверя! — доказывал Коваленко.
— Это уже ему от страху показались глаза, — выкрикивал Шестопал, — глаз, ей Богу, не было, мара была на четырех лапах, с когтями и уши у ней торчали по сторонам как два жлукта, в которых бабы золят белье!..
— Ты говоришь страх у меня? — с горькой обидой в голосе возразил Коваленко, — а кто ухватился мне первым за руку и говорит: матинько моя, пропали мои детки и хозяйство… были у чудовища глаза, я хорошо видел, а ушей никаких не видел, а потом, как схватилась буря, как закрутит вихорь…