Читать «Красная мельница» онлайн - страница 6
Юрий Дмитриевич Мартыненко
– И теперь опасаешься?
– Теперь нет. А про Комогорцева чего языком молоть? Не своим ведь горбом-то строил. По наследству досталась. Дед его в фартовых старателях хаживал на приисках. Мельницу поставил, когда внук – нынешний Комогорцев – еще под стол бегал.
– Знаю. – Степан приподнялся из-за стола и позвал жену: – Лиза, иди к нам. Присядь. Будя там, у печки, пурхаться.
– Щас! Пока разговаривайте свои мужские разговоры, – отозвалась Елизавета из-за дощатой перегородки. На плите что-то шипело.
– А где Ефремка?
– Ушли с ребятами карусель чинить.
– Вырос мой племяшь. Хороший парень, – одобрительно заметил Ефим. – С моими не сравнить. Вот ведь двоюродные они, где-то в них и кровь одна по жилам течет, а совсем разные. И в кого? По нашей-то родовой все смирные были. Из-за того, как-то моя Зинка на меня разобиделась. Два дня не разговаривала. Ночью задницей спала…
– Поди, про брата ее каторжного вспомнил? – догадался Степан, откусывая краешек шанежки.
– Так и есть, – качнул бородой Ефим. – И ведь трезвый был. Что-то вскипятнулось в душе. Не утерпел… А вынудили мои ребята. Помнишь, разодрались они с казаковскими?
– Помню. Накостыляли тем по сопаткам. Приходили тогда от казаков. Стращали, что, мол, за кастет и срок схлопотать недолго.
– Какой кастет? Это Афонька камешком приложился. Пока Спирька от двоих казачат отбивался кулаками, на Афоньку толстозадый Пронька рыжий навалился. Ухватил за горло и давай тушей давить.
Братья замолчали.
– Зинаиду твою зацепило, что ты про ее родственника в полном здравии упомянул. Кабы пьяный, так еще простительно. Какая блажь во хмелю в башку не взбредет? А тут при полной ясности ума такой упрек! Конечно, обидно. Елизавета тоже бы не спасибо сказала на подобные упреки в адрес ее родни.
– Я опосля извинился. К тому же брат ее не по уголовной части в Усть-Кару угодил, а за прокламации. Третий год ни слуху ни духу. Жив или червей в земле кормит, неведомо. Через него, Гришу-то, и старуха-теща слегла. Парализовало ноги. И помирать не помирает, и жилец не жилец. На днях доктор приезжал со станции. Сказал, что при хорошем уходе и покое, может, и поправится.
– Ну, Зина при ней постоянно, – заметил Степан.
– Это верно, старая при заботе. Матушка есть матушка. Святой человек для своего детенка.
В сенях стукнула дверь. Вошел Ефремка. Лицо красное от холода.
– Озяб? – спросила мать.
– Не шибко. Хиус тянет.
– Что, управились с каруселью? – поинтересовался дядя.
– Ага. – Паренек разматывал толстый вязаный шарф. – Убрали до следующей зимы. Кататься пацанам малым.
– Следующей зимой небось не до каруселей будет, – усмехнулся в бороду дядя Ефим. – Тогда уж на вечерки начнете бегать с девчатами?
– Поживем – увидим, – буркнул Ефремка. Щеки его еще больше запунцовели.
– Брось парня смущать, – улыбнулся отец, глядя на брата.
* * *
Через два дня по утру, когда из-за сопок медленно выплывало зимнее туманное солнце, Ворошиловых всполошил резкий и громкий стук в окошко. Кто-то нетерпеливо тарабанил по стеклу.