Читать «Красивые мамы дочек не любят (сборник)» онлайн - страница 43

Она долго жала на кнопку звонка рядом с написанной на бумажке и аккуратно приклеенной скотчем Майиной фамилией. Постояла перед деревянной двустворчатой дверью, прислушиваясь, потом снова нажала. Никто не открывал. Соня совсем уже собралась уйти, когда дверь неожиданно подалась, явив ее глазам Майю. Выглядела Сашкина подруга действительно не очень хорошо, а точнее, даже очень нехорошо: натянутая на скулах смуглая сухая кожа горела болезненным кирпичным румянцем, глаза были красными, воспаленными и злыми. «Щелкунчик, – вспомнила Соня ее театральное прозвище. – Настоящий Щелкунчик. Только больной очень».

Майя, кутаясь в огромный махровый халат, вопросительно и недовольно глядела на Соню, молчала.

– Майя, вы меня не узнали, наверное, – торопливо начала Соня. – Я Соня, мама Саши Веселовой… Она просила к вам приехать, помочь… В аптеку сходить или в магазин…

– Я вас узнала, Соня. Здравствуйте. Вообще-то мне ничего не нужно. Спасибо, конечно… У меня обычная простуда, правда, очень сильная. Иногда вообще выпадаю куда-то, температура высокая, за сорок… Но раз уж приехали, проходите.

Переступив порог, Соня, удивленно озираясь, начала снимать с себя курточку. От Сашки она как-то слышала, что Майя живет в коммуналке, но чтоб в такой…

Вообще о коммунальных квартирах Соня имела весьма смутное представление. Если верить книжным описаниям, это должно быть что-то убогое вроде «вороньей слободки», с заставленным сундуками и корзинами длинным темным коридором, с запахами квашеной капусты и хозяйственного мыла, с любопытными, дружно выглядывающими из своих комнат толстыми соседками в папильотках.

Коридор в той квартире, куда она вошла, оказался действительно огромным. Но в отличие от ее книжных стереотипов он был квадратным, похожим скорее на большой уютный холл, чистым и светлым, с красивой лепниной на потолке, со старинной, с висюльками, люстрой, с большим благородной расцветки ковром посередине. Оставшись без своих высоких каблуков и ступив на его мягкий ворс, Соня вдруг отчетливо представила себя маленькой барышней, пришедшей домой с гулянья – получалось что-то вроде изнутри продиктованного, стихийно сложившегося дежавю… Вот сейчас из этих больших двустворчатых дверей выйдет гувернантка, позовет пить чай с французскими булками…

Майя, приглашающим жестом показав ей как раз на эту самую дверь, провела Соню в свою комнату. Она тоже была огромной, с такой же величавой лепниной, с большими арочными окнами и необыкновенной старинной мебелью. Соня застыла на пороге, удивленно осматриваясь. Солнечные лучи красиво падали на темный благородного дерева паркет, играли цветными сполохами в витраже пузатого буфета, тяжелые малиновые портьеры с золотыми кистями с достоинством обрамляли окна. Посреди комнаты под абажуром стоял круглый стол, покрытый вязаной скатертью, кисти бахромы которой, словно длинные дамские пальцы в белых перчатках, элегантно дотрагивались до самого пола.

Вздохнув легко и порывисто, Соня бездумно шагнула в сноп солнечного света, льющийся из окна. Слишком уж был велик соблазн – представить себе, что она сейчас одна в этой комнате. Боже, как здесь было хорошо! Вот и рука сама потянулась – очень уж захотелось дотронуться до синих и розовых квадратиков буфетного витража, потом подойти к окну, потянуть в сторону тяжелую малиновую портьеру, впустить на паркет еще немного солнца. Почему ей здесь так хорошо? Может, в предыдущей жизни она и жила именно в такой обстановке? Говорят, некоторые души жаждут именно той обстановки, в которой им было хорошо. И в новом воплощении невольно стремятся туда же. Но оказываются совсем, совсем в другом месте. Не долетают. Вот и ее душа – тоже не долетела. Замешкалась, отстала от других, заблудилась. И ни туда ей теперь, ни сюда – и на земле места нет, и на небо пока не сподобилась. Так и живет сама по себе – неприкаянной наблюдательницей. Разве ж она, Соня, в этом виновата?