Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 58
Людмила Третьякова
Казалось, она родилась в родовом поместье, куда запросто наезжали короли, аристократизм впитан ею с молоком матери, а гувернантки и воспитатели не даром ели господский хлеб, выпустив в свет существо невинное и возвышенное, лишенное малейших представлений о пороках, снедающих человечество. И это не было притворством. Одаренная натура двадцатилетней куртизанки действительно тянулась к тому, что показалось бы смехотворным ее подругам по несчастному ремеслу.
У Мари Дюплесси, никогда не знавшей ни школы, ни учителей, была библиотека с томиками Рабле, Сервантеса, Мольера, Вальтера Скотта, Ламартина. Она чувствовала меланхолическую прелесть стихов Альфреда де Мюссе, которого принимала у себя, как, впрочем, и Эжена Сю, Бальзака, Теофиля Готье. Она зачитывалась романами Виктора Гюго. И неудивительно, что он вызывал ее преклонение, — хотя бы за то сострадание, с которым он описал печальную судьбу такой же, как она, куртизанки, Марион Делорм.
Дюплесси любила живопись, ездила по салонам, выбирая для себя картины. Она отдавала предпочтение сюжетам жизнерадостным, навевающим мысль о расцвете, грядущем тепле. И оттого в ее квартире было несколько полотен, воспевающих весну.
Дочка грубого папаши Марэна начала брать уроки музыки. Дело быстро пошло на лад, и скоро Мари играла на пианино несложные пьесы, но в ее исполнении было много чувства.
Особой привязанностью Мари Дюплесси был театр. Она относилась к нему по-детски восторженно, с благоговением, и недаром однажды Дюма-отец посоветовал ей идти на сцену. Ему казалось, что артистическая, эмоциональная натура девушки расцвела бы там пышным цветом.
То, что очень скоро вокруг Мари собрались не только прожигатели жизни, видевшие в ней красивую игрушку, но и люди литературно-художественных пристрастий, говорит само за себя. Она была выше, по-человечески значительнее и чище своей постыдной профессии. И это не могло не бросаться в глаза.
У Мари было много знакомых среди актрис. К тем, кто восхищал ее своим талантом, она искренне привязывалась, дорожила их добрым отношением и была с ними очень откровенна.
Примадонна театра «Варьете» Юдифь Берна, ставшая подругой Дюплесси, в своих воспоминаниях приводит ответ Мари на вопрос, почему та занимается проституцией.
«Почему я продаю себя? Потому что труд работницы не принес бы мне той роскоши, неодолимую тягу к которой я испытываю. Просто я хочу познать утонченные удовольствия, радость жизни в изысканном и культурном обществе. Я всегда сама выбираю себе друзей. И я любила. О да, я любила искренне, но никто не откликнулся на мою любовь. Вот в чем трагедия моей жизни. Нельзя иметь сердце и бьггь куртизанкой. От этого можно умереть».
Нечего и говорить, как уязвим этот ответ с точки зрения общественной морали. Любовь к роскоши! Лучше бы Мари сказала о боязни нищеты и голода. О том, что, родившись на свет, оказалась никому не нужной и, словно приблудная собачонка, рада была побежать за первым, у кого в руках не было палки, делать то, что ей прикажут, из-за куска хлеба. Такие слова оправдали бы Мари. Очевидно, она была бесхитростна. Стало быть, тем более стоит верить ей: «И я любила. О да, я любила искренне, но никто не откликнулся на мою любовь...»