Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 33
Людмила Третьякова
...Мари Шарлотта Корде д'Армон была дочерью захудалого нормандского дворянина. Родилась в 1768 году, воспитывалась в монастыре. Пишут, что революционным вольнодумством Шарлотта заразилась в родном доме от отца. Тому давно не нравились порядки дряхлой паразитической монархии. В семейных разговорах он ругал кучку жиреющих аристократов, что намертво вцепились в ножки трона.
Шарлотта с сочувствием встретила час национального пробуждения. Даже революционные жестокости на первых порах не вызывали у нее протеста. Вот-вот, думала она, впрочем, как и многие французы, на смену нерассуждающим экстремистам придут люди гуманные, бескорыстные, не запятнанные кровью.
Розовый туман рассеялся быстро. Ликование сменилось ужасом. Все были за Республику, не замечая, что новорожденная красавица захлебывается в крови. Вчерашние единомышленники волокли друг друга на гильотину. Обыкновенным гражданам тоже не полагалось стоять в стороне от всеобщей мясорубки. Последним толчком, подтолкнувшим Шарлотту к парижскому дилижансу, было заявление гражданина Марата, главы партии якобинцев, захвативших власть в Национальном собрании, о том, что для упрочения Республики надо уложить на гильотину тысячу, две, десять, двадцать («Сколько еще?» — «Чем больше, тем лучше!») французов.
...Перед уходом из родного дома Шарлотта оставила записку о том, что уезжает в Англию и просит простить ее.
Расчет Шарлотты был прост. Она проберется в Конвент, где заседает чудовище Марат, и поразит его карающей рукой Немезиды. Разъяренная толпа набросится на нее и прикончит, избавляя судей от лишнего разбирательства. Кто она? Как ее зовут? Мертвое тело не выдаст тайны. Могла ли Шарлотта подумать, что ее замысел потребует большего мужества и выдержки, чем те, которые она предполагала в себе, отправляясь в Париж?
Прибыв в столицу, она сняла комнату в гостинице, немного отдохнула и, наконец, отправилась узнать о ближайшем собрании в Конвенте. Ей сказали, что Марата там не будет. Он заперся в своей квартире на улице Кордельер, переживая очередное наступление болезней, терзающих его тело.
Это неожиданное препятствие не изменило планов Шарлотты. Просто усложнилась задача, и она, гуляя в соседнем с гостиницей саду, ждала, когда ее ум, отточенный ненавистью, подскажет ей дальнейший ход.
Целый день прошел в ожидании новой идеи, а на следующее утро, едва зевающие торговцы открыли ставни своих заведений, Шарлотта оказалась в скобяной лавке. Она выбрала нож с тонким лезвием и заостренным концом. Такими хозяйки обычно орудуют в кухне, срезая пленку с мяса и печени. Пожелав покупательнице беречь свои пальчики, толстяк за прилавком сбросил в ящик монеты и заскучал в ожидании следующих посетителей.
* * *
«Единственная страсть, которая пожирала мою душу, была любовь к славе», — признавался Жан-Поль Марат. За этой жар-птицей он тщетно гонялся до сорока шести лет — возраст, когда пожинают урожай, а не засеивают поле тем, что попадется под руку.
