Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 141
Людмила Третьякова
Немудреная арифметика — две невесты и один жених — внесла в жизнь благоденствующего семейства Скавронских-Литта некоторую нервозность. Наследницы не на шутку скрестили шпаги. Лихой кавалерийский генерал сам разрешил их спор. Он похитил младшую из сестер, Марию Павловну, и обвенчался с ней. Если такой романтический всплеск судьбы вполне пришелся красавице по вкусу, то кочевая жизнь в роли жены командира кавалерийской части вовсе не входила в ее планы. Походные будни, суровый быт — этого было достаточно, чтобы любовь прелестной Марии Павловны развеялась, как утренний туман под лучами ясного солнышка. Только ожидание ребенка заставляло ее до поры смириться с необходимостью засыпать и просыпаться под звук полковой трубы. Ах, не такое снилось красавице!
В простой деревенской избе графиня Пален разрешилась от бремени девочкой. Ей дали имя Юлия.
Вслед за рождением дочери последовал развод. Мария Павловна сгорала от нетерпения снова попытать счастья в любви. Маленькая дочка как-то сама собой оказалась в доме бабушки Катерины и дедушки Юлия. Родители маленькой графини фон Пален, разумеется, устроили свои семейные дела. Мария Павловна вышла замуж за графа Ожаровского, ее бывший муж тоже женился.
Надежды Екатерины Васильевны Скавронской-Литта на то, что внучка Юлия обретет счастье с Самойловым и даст их роду продолжение, оказались напрасными. Юлию будут называть «последней из рода Скавронских». Августейший историк великий князь Николай Михайлович скажет, что она была «красива, умна, прелестна, обворожительно любезна», а барон Корф добавит, что «графиня Самойлова пользовалась большой и не совсем лестной репутацией».
Юлия Павловна повторила печальный опыт своей матери Марии Скавронской, прожив с мужем лишь один год. Причиной разлада называют близость графини с Барантом-сыном. Говорили и о ее романе с управляющим их имениями Мишковским. Те, кто был в курсе скандалов, следовавших один за другим, свидетельствовали, что Юлия Павловна «на коленях умоляла мужа простить ее, но все было тщетно, и супруги разошлись».
Эти новости не могли не долететь до Москвы. Трудно сказать, испытала ли Сашенька Римская-Корсакова что-то похожее на удовлетворение. Ее личная жизнь все еще не складывалась. Но, право, если бы двум молодым женщинам каким-то чудесным образом приоткрылось их будущее, и та, и другая пришли бы к выводу, что, как бы там ни было, обижаться на судьбу им все-таки не стоит. Они обе, родившиеся в 1803 году, стоят вплотную к той полосе своей жизни, которая сделает их историческими личностями. Обеим повезет в том, что их красота вдохновит двух русских гениев. Гения слова — Пушкина. Гения кисти — Брюллова...
* * *
«Нервическая горячка» от несчастной любви в девятнадцатом веке — дело обыкновенное. Однако если она сразу не вгоняла жертву Амура в гроб, то человек, выхлестнув в горячечном бреду все муки души, поднимался здоровехонек.