Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 11

Парк стал, собственно, уже и не парком, а произведе­нием искусства. Сотни крепостных с утра до вечера уха­живали за ним. Чтобы они не отвлекались на заботы о хлебе насущном, князь, изгнавший зерновые культуры с благословенных земель Архангельского, закупал их в со­седних имениях.

Едва ли кто из приезжавших сюда гостей мог сдержать возглас изумления. В зимнем саду среди цветущих апельси­новых деревьев били фонтаны и летали райские птицы. Специальная система отопления создавала в огромных оранжереях климат Средиземноморья. Изумленный гость, находясь за стеклянными стенами, как бы из итальянского полдня мог слушать завывания российских метелей.

Говорили, что в княжеских прудах рыба была мечена золотыми кольцами, а каждый полдень из отдаленного уголка парка выпускали орла, который парил над глав­ным дворцом с развевающимся княжеским штандартом на шпиле.

Главный дворец был переполнен собраниями живописи, фарфора. В его залах не умолкал гомон бесконечных праздников. Юсуповы славились широким гостеприим­ством и «лукулловыми» обедами. Изысканные запахи французской кулинарии смешивались с ароматом срезан­ных в оранжереях цветов и духами нарядных дам. Скрип­ки виртуозничали. Сотни свечей в хрустальных люстрах, отражаясь в зеркалах, делали еще более ослепительным общество, веселившееся на маскарадах и балах. И каза­лось, в этом, обособленном от всего мира, царстве беспеч­ности нет и никогда не найдется места ни малейшему огорчению, ни одной слезинке.

Увы! Юсупов обладал одним свойством, которое в кон­це концов разбило жизнь Татьяне Васильевне. Его главной и всепоглощающей страстью была страсть к женщинам. Га­лантный кавалер, имевший приятную наружность, Николай Борисович знал успех у дам. Если уверяли, что внебрачные дети французского короля Людовика XV могли бы соста­вить население целого города, то, надо думать, король Ар­хангельского не уступал ему в амурном марафоне.

До поры до времени молодая супруга увлекала его, но время шло, и князь пресытился семейной идиллией. Воз­держание окончилось. Князь вернулся к прежним забавам.

Конечно, приключения со знатными дамами в Европе и дома все-таки требовали соблюдения определенных прили­чий. Свои же крепостные — иное дело. Хорошенькие ра­быни безропотно угождали эротическим склонностям князя, и прекрасные декорации театра в Архангельском видели много такого, о чем потом долго шушукались в Москве. Го­ворили, что, наблюдая из зала за крепостными танцовщица­ми, Юсупов в какой-то момент делал знак, и они сбрасы­вали одежды, оставаясь абсолютно обнаженными.

Несмотря на разговоры о непристойных дивертисментах и оргиях в Архангельском, Юсупова продолжали восприни­мать как милого оригинала, не сумевшего откреститься от замашек своих предков, восточных владык. Те же, разу­меется, имели гаремы и прекрасных невольниц со всех кон­цов земли. С явной симпатией описывает неверного мужа Татьяны Васильевны московская барыня Е.П.Янькова:

«Князь Николай Борисович Юсупов был один из са­мых известных вельмож, когда-либо живших в Москве, один из последних старожилов екатерининского двора и вельможа в полном смысле... Так как Юсупов был во­сточного происхождения, то и не мудрено, что он был ве­ликий женолюбец: у него в деревенском его доме была одна комната, где находилось, говорят, собрание трехсот портретов всех тех красавиц, благорасположением которых он пользовался».