Читать «Кошачьи проделки (сборник)» онлайн

Дорин Тови

Кошачьи проделки (сборник)

Аннабель и кошки

Глава первая

Ослики – они такие

Чарльз сказал, что люди, написавшие в газетах всю эту чушь о том, будто ослы являются символами высокого социального статуса своих хозяев, ненормальные.

В тот момент мы находились в паддоке нашей ослицы, пытаясь разобраться с тем фактом, что она объелась яблок, и я всем сердцем согласилась с мужем.

Взять, к примеру, хоть сам паддок. Он у нас не был сочной зеленой делянкой, обнесенной аккуратной живой изгородью, либо нарядной проволочной сеткой вроде тех, в которых многие из наших соседей держали своих пони. Этот прямоугольник был настолько беден растительностью, что казалось, будто мы подверглись нашествию саранчи, а вдоль и поперек его пересекали еще более голые тропинки, ведущие к многочисленным сторожевым пунктам, с которых Аннабель шпионила за прохожими. С трех сторон паддок был окружен живыми изгородями, создающими впечатление, что их подстригли под горшок (поскольку были объедены до уровня роста Аннабель в виде сплошной, ровной линии). С четвертой же стороны паддок действительно отделялся от нашего сада проволочной изгородью.

Такой изгородью, которая обычно ассоциируется с цыганским биваком.

Проволока провисла там, где Аннабель опиралась на нее, как на гамак, или терлась животом в мечтательной задумчивости. Первоначальные проволочные пряди были усилены новыми в тех местах, где Аннабель не раз пыталась проползти под ними на четвереньках. Плетеная калитка отклонилась наружу под пьяным углом, потому что она, когда приходила такая охота, использовала внутреннюю сторону калитки для того, чтобы опирать на нее свой зад. В данный же момент в паддоке находилась Аннабель, у которой болел живот.

Перед этим сосед попросил одолжить ее на время, чтобы подстричь траву в его саду.

Зачем люди одалживали нашу ослицу, которую, при ее репутации и послужном списке, вполне можно было бы отправить в Ботани-Бей, это загадка, но факт есть факт. Люди всегда спрашивали, не могли бы они пригласить ее погостить на несколько дней, чтобы составить компанию их пони. Или же к ним приезжали внуки, и не могла бы Аннабель прийти к ним на лужайку и побыть до вечера. Или у них был славный пятачок травы за огородом, и если бы Аннабель могла эту траву съесть, им не пришлось бы ее косить.

Зная Аннабель, разумнее всего было бы сказать всем им «Нет». Но как могли мы это сделать? В тех нескольких случаях, когда мы ожесточали наши сердца, просители смотрели на нас так, словно мы дискриминировали их при раздаче призов. Поэтому обычно мы говорили: «Что ж, если вы считаете, что сможете с ней справиться…» И Аннабель отправлялась туда, как картинка с открытки – со своей битловской челкой, в своем косматом кожаном пальто и со своим круглым белым животиком. (Аннабель – ослица скандинавской породы, вот почему три квартала в году у нее шубка как у яка, и ее постоянно ошибочно принимают то за шетландского пони, то за переросшую овчарку.) А мы принимались за какие-нибудь садовые работы с чувствами родителей, которые вопреки здравому смыслу позволили маленькому мальчику пойти на праздник и теперь совершенно уверены, что он захватил с собой свое игрушечное духовое ружье.