Читать «Кочевая кровь» онлайн - страница 164

…Внезапно я вздрогнул всем телом и проснулся. Я лежал в своей комнате на кровати. Этажом ниже громко вещал о перестройке Горбачев.

«Вот ведь сволочь! – в бессильной ярости подумал я. – Какая нафиг перестройка! У меня девочка с тонкими косичками, у нее зубы режутся, а он про перестройку толкует! Кому нужна его перестройка, если в магазинах продукты только по блату достать можно, а за водкой очереди на полкилометра? У меня ребенок капризный растет, а он о новом мышлении проповедует!»

Я встал, надел домашнее трико, сунул ноги в туфли и пошел разбираться с Горбачевым.

На втором этаже, вытянув ноги поперек коридора, сидел на полу сосед снизу. Он был без обуви, в рваной майке и поношенном трико с вытянутыми коленями. Сосед безучастно смотрел в стену перед собой.

– Это у тебя Горбачев говорит? – строго спросил я. – Заткни ему рот, или я мозги тебе вышибу!

– Ничего не могу сделать, – безразлично ответил сосед. – Дверь захлопнулась, ключи в комнате остались.

Я осмотрел замок. Ничего сложного. Любой тонкой пластиной открыть можно.

– У тебя вилка есть? – спросил я.

Сосед из внутреннего кармашка трико достал обычную алюминиевую вилку. Я отжал ею ригель замка, открыл дверь, вошел внутрь. На столе у окна стоял новенький транзистор «ВЭФ», из него громко, на всю общагу, вещал Горбачев. Я открыл окно, схватил транзистор за ручку и хотел метнуть его на улицу, но сосед взмолился:

– Пожалуйста, не выбрасывай радио! Посмотри, у меня ничего нет: ни жены, ни детей, ни телевизора. Только один транзистор. Будь человеком, не лишай меня последней радости в жизни.

– Хорошо, – согласился я. – Оставлю я твой приемник в покое, но ты переключи его на другой канал. Песенки поставь или новости послушай, но Горбачева чтобы я больше не слышал!

– Ничего не получается! – признался сосед. – Я пробовал поискать другую волну, но везде только он.

Я покрутил ручку настройки. Действительно, по всем каналам был один Михаил Сергеевич.

– К утру он успокоится, – заверил сосед. – Он всегда перед рассветом спать уходит, и тогда развлекательные каналы начинают работать.

– Сделай его тише! – велел я. – Еще раз он меня разбудит, тогда пеняй на себя – приду и выброшу в окно и тебя, и его.

Сосед обрадовался, убавил на транзисторе громкость, достал из хлебницы черствый кусок хлеба.

– Прими от меня скромную благодарность, – сказал он, протягивая хлеб. – Больше ничем тебя угостить не могу, сам видишь, живу я голодно, как монастырская крыса.

Под продавленным диваном кто-то заскребся, завозился, и в щель между диваном и полом высунулась тощая крыса.

– Что ты мелешь! – воскликнула крыса человеческим голосом. – Ты видел, как монастырские крысы живут? Они жируют! Им паломники горы объедков оставляют, у них животы по полу волочатся, а ты – жрать нечего! Отдай Андрею пустые бутылки, а корку оставь мне.

– Ну, вы это, – засмущался я, – разбирайтесь тут без меня. Я пошел.

Я поднялся к себе в комнату, посмотрел на окно и чуть не завыл от отчаяния – посреди окна створки рамы сходились в переплет, делящий окно пополам.