Читать «Кофейный роман» онлайн - страница 75

– К счастью, Каргин – не наш. Теперь уж точно. Вы же знаете, я уголовкой не занимаюсь.

– Вам и не надо. Перепачкаетесь. А у вас талант! – объявил Еремеенко. – Кстати, талант, как там развод моего непутевого? Со своей белобрысой еще не помирился?

Развод Еремеенко-младшего тянулся с февраля. И это был тот еще головняк!

– Алексей Николаевич настроен самым решительным образом, – бодро ответил Вересов, мысленно поржав.

Еремеенко-младший даже в самой отчаянной фантазии вряд ли представлял, что такое решительность. В отличие от своей супруги. С которой действительно хотел расстаться. Но делая шаг вперед, отступал на два, как только драгоценная половина повышала голос хотя бы на полтона.

– Да? – совершенно справедливо засомневался Николай Ильич. – Ну вы уж об этом решительном позаботьтесь. Я ж его вам, как родному человеку, доверил.

– Позабочусь, Николай Ильич, не беспокойтесь!

Секретарша внесла в кабинет поднос с кофе и поставила на стол.

А когда вышла, Еремеенко с улыбкой достал откуда-то из ящика бутылку коньяка и водрузил рядом с подносом.

– Ну так что, Максим Олегыч? По кофейку?

24

Вероника сидела на диване, тупо уставившись в телевизор. Таким образом она проводила все свои дни после того, как увидела видео с флешки Каргина в кабинете Славы. Ей доставало сил изображать, что все, как всегда, по утрам и вечерам. Но с той минуты, как за ним закрывалась дверь, и до самого его возвращения она находилась в замершем состоянии, будто ее поместили в раствор на полке Кунсткамеры.

Выставка уродцев. Ей там самое место. Чем ближе стрелки подбирались к отметке времени, когда Закревский приходил домой, тем сильнее она дергалась: выглядывала в окно, пока не появлялась его машина, прислушивалась к лифту, выходя в коридор. Это было глупо. Она живет в его доме. И он обязательно вернется. Куда денется-то? Но каждый раз заглядывала в его лицо и боялась, что вот сегодня увидит в черных глазах насмешку, и он скажет ей собирать вещи. Боялась даже сильнее, чем Каргина.

Остаться без него было для нее равносильно выходу в открытый космос без скафандра. Без него она не сможет ни жить, ни дышать. Пребывая в своем странном безвоздушном пространстве, она металась, принимая всевозможные решения – от прямого вопроса, понравилось ли ему кино, до решения оставить ему ребенка, как только тот родится, и уехать. В чертову Пермь!

Но молчали оба. Она трусливо прижималась к нему ночами, оправдываясь страхами перед приближающимися родами. Он иногда хмурился, глядя куда-то в ноутбук, много работал, еще больше – возился с ней. И молчал. Молчал. Не говорил. Он вообще не говорил ничего, что хотя бы отдаленно было связано с ее прошлым. Кроме одного единственного раза, когда Ника, наконец, узнала о своем разводе – апелляция отклонила заявление Каргина.

Из привычного транса Нику вывел звонок в дверь. Она вдруг заметила, что в телевизоре пляшут какие-то мультяшки, и, кисло улыбнувшись, прошлепала к двери, которую и открыла, не спрашивая, кто там.

– Яяяя… рик… – радостно начала и в замешательстве закончила молоденькая девушка перед ней с бумажным пакетом в руках, а потом, приосанившись, посчитала нужным спросить: – А где Ярик?