Читать «Космогон» онлайн - страница 158

– Не понимаю, – пробурчал Космогон-Огородник. – Деревья какие-то. Огородник я, а не садовник. Порченый клубень надобно выбросить, чтобы не заразились здоровые. Думотерии в этой параллельности, небось, поголовно испорчены. Сам говорил ты, что седлают их и тёмные, и светлые, а теперь сам защищаешь? Тоже мне, защитник выискался.

– Ты сказал. Не все думотерии испорчены, я буду для неиспорченных защитником.

– Не понимаю. Будешь возиться с мелюзгой, каждого думотерия особо осматривать, испорчен он или неиспорчен?

– Не понимаешь, потому что не был думотерием. Я – сын человеческий, говорю: нельзя понять человечество, не поняв каждого человека в отдельности.

– Понять каждого? Ты вон сколько с одним провозился, а от меня хочешь… Недосуг мне, и вообще… Трачу тут на болтовню время своё драгоценное, когда назрело в здоровых грядках слияние. Чую, чую, – веет оттудова думосферным запахом.

Космогон засуетился, по всему видно было: собирается покинуть потравленную гряду. Он бормотал: «Пусть всё идёт, как идёт».

– Ты сказал, – поймал Космогона на слове Иешуа. – Пусть всё идёт, как идёт. Я вернусь туда. Буду искать общий язык с неиспорченными думотериями.

– Ищи-ищи, – бормотал Космогон-Огородник, концентрируясь.

Душа его светлая исполнилась от думосферного аромата сладостным предвкушением гона.

Удаляясь, он крикнул: – Ищи общий язык! Будешь при особе моей переводчиком!

Оставшись в одиночестве, переводчик, неспешно перебрался через ограду и двинулся к третьему от Солнца шарику.

Трудности перевода. Побег четвёртый

Я закончил чтение далеко за полночь. В открытое окно веранды лился лунный свет. Голова раскалывалась – вторая ночь без сна, и всё попусту. Никак я не мог понять, чего хочет от меня переводчик. Текст «Космогона» показался мне неоконченным, но это как раз вполне естественно. Если в остальных параллельностях произошло слияние и образовались думосферные клетки, годные для оплодотворения, неудивительно, что огородник бросил на произвол судьбы замусоренный четырёхмерный лист, безнадёжный с его точки зрения. В этом случае информация о том, что случилось после оплодотворения думосферы, раздулся или нет новый Мировой Пузырь, и стал ли Отцом и центром нового мироздания известный мне по тексту «Космогона» огородник, – сведения эти никак не могли попасть в нашу осиротевшую грядку, заражённую всякой нечистью. Откровенно говоря, бесконечное раздувание пузырей-миров представлялось мне занятием бессмысленным, но и это неудивительно.

Я вздохнул. Из окна несло дымом и ещё чем-то. Запах показался мне отвратительным. «Соседи отмечали воскресный день, жарили чьё-то мясо, – подумал я, припоминая развесёлые заоконные вопли. – Пили вино, ели хлеб». Соседи угомонились давно. С час назад на веранду заглянула жена, спросила, не собираюсь ли я лечь. Я только махнул рукой: не до отдыха. Всё равно не заснул бы – так зудели, чесались неразрешённые вопросы. Непонятно, что сталось со станцией обрезки побегов, неизвестно, действительно ли переводчик помог выпутаться Рэю Марсианину. Нет в текстах ничего о том, всё ли ещё терзают человечество темноматерчатые гады и гады светломатерчатые. А главное – ни малейшего намёка нет на то, чего хотел от меня мой Птах, мой Зверь, мой Новорожденный, чего ждал от меня сын плотника и чего он боялся.