Читать «Косарев» онлайн - страница 78

— Это точно, Володя! Четырнадцатая партконференция отлично поправила Троцкого выводом: можно добиться полной победы социализма в СССР и в условиях капиталистического окружения. И мы, Вовка, этой победы добьемся. Построим социализм!

— Да погоди ты, Сашка, свои восторги изливать. Ты обратил внимание на одиннадцатую и на двенадцатую главы этой книги?

— Обратил. По Зиновьеву получается, что диктатура пролетариата создает лишь условия передышки, а не предпосылки для построения социализма в СССР, в условиях капиталистического окружения, когда мировая революция еще не победила.

— Вот-вот! — воскликнул Бубекин: — «Условия передышки», а не «предпосылки» для победы социализма. Ну, писал бы это Зиновьев в 1921 году, а то ведь — в 1925-м! Смотри, как он ленинские взгляды на новую экономическую политику толкует: «Нэп — самое широкое задуманное отступательное движение ленинизма…» Пишет так, как будто бы даже не было и одиннадцатого съезда партии, не было на нем решения о приостановке отступления и о перегруппировке сил с целью наступления на капиталистические элементы!..

— Точно! Получается вроде бы то, что мы не социализм строим и партия не идет во главе масс в этом деле, а лавирует, как бы только продержаться до победы мировой социалистической революции…

— Вот именно! Чем же тогда Зиновьев от Троцкого отличается? А его позиция от теории «перманентной» революции Троцкого?

Друзья решили, что надо еще раз прочитать последние ленинские работы, документы партии: надо же разобраться, почему Зиновьев объявляет государственную промышленность и транспорт СССР госкапиталистическими. Разве этим он не внедряет в сознание рабочих прочную мысль, что никакой экономической базы для построения социализма в СССР нет? Он же среди них пессимизм сеет…

И тут Косарев рассказал Бубекину, как еще в январе, когда он был на третьем пленуме ЦК РЛКСМ, слушал доклад секретаря ЦК РКП(б) Андреева, а от Центральной Ревизионной Комиссии партии выступления Ярославского и Сольца. Что-то насторожило его в их речах…

Еще до пленума ему поручили выступить по одному из докладов — о работе в деревне. Волновался ужасно, невзирая на то, что кругом братва знакомая. Но выступил хорошо, спокойно: о деревенском активе, о частой сменяемости секретарей сельских ячеек. Даже работников ЦК покритиковал за боязнь, имеющуюся у них прп выдвижении крестьян на комсомольскую работу.

Пленум ЦК комсомола заканчивался. Стенографистки свернули свои тетрадки и покинули зал. И тут неожиданно для всех ленинградские товарищи поставили вопрос о расширении состава бюро ЦК РЛКСМ.

Косарев насторожился: организационного вопроса в повестке дня не было. Чаплин спокойно выступил против этого предложения, но атмосфера на пленуме стала понемногу накаляться. Последующие выступления показали, что среди членов бюро ЦК единства нет.

Со сложным чувством возвращался Косарев домой. Приятно было вспомнить слова одобрения в адрес своего выступления, но озадачивали события, разыгравшиеся на пленуме за пять минут до закрытия. 25 членов ЦК проголосовали тогда за расширение состава бюро ЦК РЛКСМ. Получилось, что представители Ленинграда и их сторонники имеют сейчас в бюро ЦК большинство численностью в одиннадцать человек. «Сумеют ли они этим большинством воспользоваться по-умному? Неужели в ЦК партии не был согласован этот вопрос? Конечно, в Центральном Комитете партии об этом не знают, — убеждал себя Косарев. — Кабы знали, тогда зачем нужно было голосовать за предложение Павлова из Татарии: отложить решение вопроса до его согласования в ЦК партии. Но и это предложение не прошло. Павлов получил только 15 голосов…»