Читать «Короткий миг удачи (Повести, рассказы)» онлайн - страница 188

Одета сестра была плохо — из последнего. Со спины ни дать ни взять старуха.

— Ну, здравствуй… сестра, — голос Павла осекся от волнения.

Анна испуганно обернулась и, глядя на него, медленно, медленно поднесла ладони к похолодевшим щекам.

— Да неужель… или Павлуха? Братушка, да чего ж это с тобой! — Припав на мгновение к его груди, она вновь подняла неузнавающие ошеломленные глаза.

Тут только Павел понял все и сник, устало опустив плечи.

К подводе он шел из последних сил, будто всю эту длинную скучную дорогу по воде он один, своей силой тянул бечевой пароход. Анна суетилась вокруг, неловко поддерживая его за спину. Кнут она обронила и не посмела вернуться — пришлось бы оставить брата.

Павел неуклюже влез в телегу и лег на старой, собранной сестрой по дороге на жнивье соломе. Анна поправила у него под головой мешок и суетливо полезла на облучок, все почему-то в спешке, торопясь, словно боялась не довезти его живым. «Ну, все теперь, — подумал Павел, закрывая глаза. — Теперь все». До сих пор ему казалось, что со стройки он уехал ненадолго; вот приедет в деревню, погостит, посмотрит, раздаст гостинцы и вернется. А вот сейчас понял — все. Доконала его река. Ведь всю зиму в воде — ноги сырые, сырость от реки. Даже в бараке и то не продохнешь — сушат портянки, валенки, телогрейки. Видно, прав был доктор. В памяти проплыли одутловатое с залысинами лицо доктора, суровый, с острой бородкой, Арефьич и еще кто-то, безликий, туманный…

Проснулся Павел под вечер. Поднял голову. Телега моталась на разъезженной, разбитой дороге. Ехали все еще вдоль реки, — значит, до деревни далеко. Надо еще проехать Суворинскую заимку, потом Каменный крест, а уж потом будет поворот; оттуда останется часа полтора, ну от силы два. Тянулись родные, с детства исхоженные места. Подступала наезженная, веками глохнувшая кержацкая сторона, подступала дебрями, медвежьим буреломом, белевшими — теперь уже недалеко — вечными снеговыми изломами: белкáми. Много тут хоронилось селений — заимок, деревень. После восьми лет скитаний по стройкам Павел отвык от всего этого — пожил и в городах, и в бараках, его торопили, и он подгонял; и пооббился, подтянулся — не тот уже, не деревенский был Павел, хотя и оставался, пожалуй, самым тихим в бригаде: там редко слышали его голос… А вот теперь хвойным воздухом детства обступала его дедовская застойная тишина. Да, мало что изменилось здесь с той поры. Не дохлестнула еще, видать, в эти уголки будоражащая волна новых событий. Чем же теперь заняться здесь?

Но невеселые размышления Павла прервала сестра:

— Проснулся, значит. А я уж еду, как с молоком. Намаялся небось за дорогу-то?

Он с удовольствием разглядывал сестру. Нет, не такая уж старуха. Развязала платок, расстегнула кацавейку — под ней Павел заметил серого ситчика кофтенку. «Одна живет…» Павел приподнялся на локтях, подбил повыше мешок. Сон освежил его, и ему казалось теперь, что дорога действительно была нудной, изнуряющей. Тащились вверх по реке двое суток. Старенький пароходишко еле шлепал плицами. Шел дождь, и Павел отлеживался в каюте, среди похрустывавших кульков, свертков, узлов, — провожали его всей бригадой и гостинцев накупили кто сколько мог. Ночью вызвездило, и Павел стоял у борта. Тянул холодный ветерок, сыростью, глубинной стужей несло снизу, от воды. Изредка где-то далеко на берегу появлялся огонек бакенщика и долго стоял на месте. Пароход двигался еле-еле, с трудом борясь с рекой; она упорно тащила его назад, к далеким низинным скалам, где поднимались плотина и шлюз гидростанции. Но пароходишко шел наперекор и увозил Павла все дальше и дальше.