Читать «Король шпионских войн. Виктор Луи — специальный агент Кремля» онлайн - страница 177

Начиная с утечки о смещении Хрущёва и заканчивая московскими терактами и предзакатными исчезновениями Черненко, — двадцать с лишним лет — Кремль задействовал этот слаботочный, но единственный канал информирования остального мира о происходящем в стране. Почему не молчать вовсе? Да потому, что место правды мгновенно займут спекуляции, догадки, преднамеренная ложь. «Пусть лучше эту горькую правду скажем мы, чем какая-то шантрапа вывернет всё наизнанку». Технология отправки таких депеш — «луёвок» — даже имеет особый английский термин, введённый ещё достопамятным главой ЦРУ Даллесом и практически не переводимый на русский: plausible deniability («правдоподобное отрицание причастности»). Ещё точнее — «формально отрицаем, но есть специальный человек, который скажет правду, а мы при необходимости от него отмежуемся».

Это и есть Луи.

А тогда, после взрыва в метро, желая угодить и вашим, и нашим, комфортно «жить самому и дать жить другим», он, очевидно, не хотел зла диссидентам и в душе стыдился этой заметки. Ведь даже об успехе органов — аресте подозреваемых год спустя — Луи сообщать на Запад отказался.

ГОРЬКИЙ САХАРОВ

Я камень первым не брошу.

В. Луи

Начав в 1977 году, к началу 80-х Андропов сумел своей «лайковой перчаткой» заглушить диссидентское движение в СССР как структурированную оппозицию режиму. Диссиденты были, но их дезорганизовали, рассредоточили, разметали. Кумиры среды были высланы на Запад, где не представляли опасности. Выкинутый из страны Солженицын одинаково смачно поносил и Советы, и «свободный мир», что первых вполне устраивало. Государственный «де-факто антисемитизм» (не декларируемый, но осуществляемый) расколол еврейское движение. Творческая элита была большей частью приручена.

К началу 1980 года у советских инакомыслящих осталась одна бесспорная икона — академик Сахаров.

Учёный, кавалер многих орденов и медалей, нобелевец, отец водородной бомбы — он один нёс больше разрушения советской системе, чем вся западная пропаганда вместе взятая. Сейчас, глядя ретроспективно на хронику сахаровских заявлений 70-х годов, поражаешься: как ему всё это так долго разрешали?

1972-й — требует отменить смертную казнь, 1973-й — требует признать Израиль, 1974-й — голодает за освобождение узников совести, 1975-й — оглашает устами Е. Боннэр свою нобелевскую лекцию в Осло, 1977-й — фактически обвиняет КГБ во взрывах и дезавуирует Луи, 1979-й — требует от Брежнева не расстреливать обвинённых во взрывах армян…

В январе 80-го академик ехал на работу, но его перехватили, вместо работы отвезли в прокуратуру, а оттуда сразу в аэропорт и — в Горький. Безусловно, это была высылка и ссылка, невообразимая в правовом демократическом государстве. Это была репрессия — причём даже без номинального, пусть штампованного, судебного решения. Но СССР не был демократией и как проект успешно работал только при Сталине, после смерти которого любое послабление вело к разложению. «Всякая перемена прокладывает путь другим переменам», — писал Макиавелли.