Читать «Короли Бурбона» онлайн - страница 17

Лиззи подошла к ней, взяла кувшин, и прошла через белоснежную террасу, ступив на зеленую траву.

— Рада была помочь, — произнесла она.

Рада была помочь.

Да, все правильно. Именно это вы должны сказать, когда семья попросила вас что-то сделать. Это был единственный приемлемый ответ… и безусловно намного лучший, чем: «Как насчет того, чтобы засунуть этот кувшин тебе в задницу, ты, жалкий кусок телятины…?»

— Ах, Лиза, и не забудь, свежеприготовленный, хорошо? Спасибо.

Лиззи продолжала идти, бросив через плечо, словно гранату.

— Рада была помочь.

Подойдя к особняку, ей пришлось остановиться, чтобы определить в какую дверь входить. Как обслуживающему персоналу, ей не разрешалось входить в четыре двери: главный вход, боковую — в библиотеку, и две задние – столовую и игровую комнату. Но сейчас она была настолько обескуражена, чтобы использовать другие двери и входить через кухню и прачечную… хотя она проходила только через них, когда разносила три раза в неделю букеты по дому.

Она выбрала дверь, которая была между столовой и кухней, поскольку решила для себя не обходить дом вокруг, как делали все остальные сотрудники. Зайдя в шикарную комнату, она опустила голову вниз, в большей степени беспокоясь не о том, что кто-то может на нее нажаловаться, а очень надеясь и молясь не попасться…

— Я надеялся, что увижу тебя сегодня здесь.

Лиззи замерла, словно вор, почувствовав укол от слез, заблестевших в уголках ее глаз. Но она не собиралась плакать.

Не перед Лейном Болдвейном.

И не из-за него.

Расправив плечи, она вскинула подбородок... начиная разворачиваться в другую сторону.

До того, как она встретила глаза Лейна с тех пор, как она прекратила с ним все отношения, она готова была ему сказать — идти к черту, но сейчас она поняла три вещи: во-первых, он выглядел точно так же, как и прежде; во-вторых, это совершенно не было для нее хорошей новостью; и в-третьих, если у нее в голове имеются хотя бы какие-то мозги, она должна помнить и все время вспоминать, что он сделал с ней почти два года назад и не выпускать это из вида.

«Пропахший насквозь своими долларами» и все, в таком же роде, что…

Эх... черт побери, и почему он по-прежнему так хорошо выглядит?

Лейн не мог многое вспомнить, идя по Истерли впервые за долгое время.

Ничто не радовало глаз и не производило на него должного впечатления. Не величественная входная дверь с львиной головой и молотком на иссиня-черной глянцевой панели. Не переднее фойе размером с футбольный стадион с парадной лестницей, ни картины, написанные маслом, описывающие прошлое и настоящее Брэдфордов. Ни хрустальные люстры или золотые бра, ни рубиново-красные восточные или тяжелые парчовые портьеры, даже не впечатлила гостиная и бальный зал по обеим сторонам.

Южная элегантность Истерли, в сочетании с многолетним душистым сладким лимонным ароматом, вышедшей из моды мастикой для полов, была как прекрасный костюм, который надевают утром и носят на протяжении всего дня, потому что она была сшита портным, подгоняющим его под каждую вашу мышцу и косточку. Он не чувствовал абсолютно никакого внутреннего трепета от того, что попал в эту атмосферу: скорее оно напоминало погружение в девяносто-восемь-точка-шесть градусов спокойной воду. Воздух, которым он дышал, был совершенно неподвижным, совершенно влажным и вполне умеренным. Он начал клевать носом, сидя в кожаном клубном кресле в гостиной.