Читать «Корабль судьбы. Том 2» онлайн - страница 218

Поначалу Кеннит был само воодушевление. Он отправил Уинтроу за пергаментом, пером и чернилами и велел все записать. Уинтроу так и поступил, правда, чуть мозоли на пальцах не нажил, выводя полный титул сатрапа, занявший едва не половину страницы. «Его Славнейшее и Могущественнейшее Величество…» и так далее. Едва он справился с этим, как уже Кеннит преисполнился вдохновения и пожелал титуловаться «Храбрым среди храбрецов, дерзким среди дерзновенных, никем не побежденным пиратским капитаном Кеннитом, королем Пиратских островов по святому праву смелости и хитроумия». Записывая сии блистательные «почеты», Уинтроу видел искрящееся веселье в глазах капитана Рыжика и законную гордость на лице Соркора, Сам Уинтроу по наивности полагал, что тут-то переговорам и настанет скорый конец. Он ошибся. Кеннит еще толком и не начинал.

Он быстро и уверенно повел речь о всяких оговорках и поправках к достигнутому вроде бы соглашению. Ну не может же всерьез требовать баснословно могущественный сатрап, чтобы он, король нескольких далеко разбросанных городков и деревушек, охранял здешние воды от «неверных» пиратов без всякого вознаграждения? Уж верно, калсидийцы, занимавшиеся этим раньше, служили сатрапу не безвозмездно. Значит, будет лишь справедливо, если Кеннит потребует для себя за те же услуги той же оплаты. И веских возражений тут быть, право, не может, ибо от сатрапа даже не потребуется против прежнего новых затрат, Выплаты останутся теми же, изменится лишь получатель. И естественно, в качестве ответной любезности корабли под Кеннитовым флагом Ворона станут в своих походах на юг невозбранно посещать джамелийские воды. Что же касается частного амнистирования разного рода преступников, некогда бежавших на Пиратские острова, – о, тут недолго и запутаться. Лучше уж выдать высочайшее прощение всем чохом.

Сатрап возразил, что подобного рода татуированные – так, кажется, их теперь велено называть? – будут неотличимы от джамелийцев, законным образом пребывающих в рабстве. Кеннит, казалось, воспринял это затруднение очень серьезно. И тут же предложил сатрапу зататуировать особыми метками всех свободных джамелийцев. При этих словах на капитана Рыжика напал приступ жуткого кашля, ибо хохотать вслух было бы уж совсем неприлично, сатрап же побагровел. Поднявшись, он объявил, что ему нанесено несмываемое оскорбление. После чего проследовал к двери и вышел вон из каюты, и за ним побежала совершенно несчастная Малта. Она явно понимала то, чего не понимал Касго, а именно: идти ему было некуда. А так называемые переговоры высоких сторон плавно перетекали в документально обоснованный грабеж.

Пока оставшиеся в каюте дожидались окончания высочайшей истерики, Кеннит велел Уинтроу налить своим приближенным самых лучших вин. Потом отправил его за подносиком различных сыров и всяких удивительных фруктов, также ведших свое происхождение с недавно взятого корабля. Так что когда через некоторое время сатрап возвратился за стол и с ним приплелась Малта, выглядевшая сломленной, пираты сидели довольные собой и вполне готовые к новым свершениям того же порядка.