Читать «Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер» онлайн - страница 129

Надо сказать, что и во сне мы выглядели неплохо: четкие действия операторов, заученно производящих предписанное инструкцией, грамотные рапорты, продуманные команды. Ни суеты, ни нервов — все подчинялось только одному: рабочему движению. Но голос сбил ритм в модуле, врезался каждому в голову, и до сознания вдруг дошло, что мы не на учениях, не отрабатываем предписания для повышения квалификации, а уже используем свои навыки в боевых действиях. Что не за игрой имитаторов следим мы на экранах, что видим не абстрактные крестики — нолики, а «своих» и «чужих». Что идет война. И началась она из нашего модуля.

Тут все заговорили разом, и каждый торопился высказаться. Это был гул, я не мог различить чей — то отдельный голос; все мешалось, слилось в общее бубнение. И я что — то говорил. Молился или исповедовался? Может, торопился выговориться о своем самом сокровенном, что еще никогда и никому не говорил? Гул голосов нарастал: каждому хотелось, чтобы услышали о его сокровенном, о том, что всю жизнь держал при себе, может быть, как раз для такого случая. И вдруг среди гула прорезался крик: у кого — то хватило еще сил, чтобы следить за информацией на дисплее. Щит пропустил…

Кравски сменил позу: выпрямился, потом круто выгнулся, выставив вперед живот, потер ладонями поясницу.

— Все, — сказал он. — Дальше ты и сам видел. Смысла пересказывать нет, потому как все мы видели одно и то же. Странный, дублированный восьмикратно, сон.

— И все — таки странно, — начал было я.

— Что странно? — перебил меня Кравски. — То, что пережил во сне катастрофу? Увидел, как начинаются войны? Как раз в этом никакой странности нет: имеющий оружие обязательно применит его, хотя бы во сне. Мы настолько автоматизировались в исполнении предписаний, что и во сне их выполняем безукоризненно до последней детали. Если и есть здесь странность, то она проявилась в нас фобией к военной службе. Меня три раза силком усаживали в мое кресло и заставляли работать, а я не в состоянии был даже поднять руки на пульт, такое оцепенение всякий раз меня охватывало. Мне все казалось, что сои станет явью, только коснись я клавиш.

— А мне кажется, что это для меня и было явью, — сказал я. — Может быть, и мне следовало бы принять все за сон, как сделали вы, но это было бы разумно, будь я Питом Уоттером, лейтенант — оператором Центра контроля.