Читать «Копилка Сатаны (Ученик дьявола)» онлайн - страница 3

– Мальчик, – повторил старик. – Мне ничего не нужно, мальчик. Прочти табличку. Ты ведь умеешь читать? Все американские мальчики умеют читать. Не будь надоедливым. Всего хорошего.

Дверь стала закрываться.

«Я мог упустить все именно тогда», – думал потом Тодд в одну из ночей, когда не мог заснуть Возможно, повлияло разочарование от первой личной встречи, когда он увидел мужчину вблизи, как бы без парадного лица, словно тот спрятал лицо в шкаф вместе со шляпой и зонтом. В тот миг все могло окончиться, простой незначительный щелчок замка мог, словно ножницами, отсечь все, что произошло потом. Но, как заметил сам мужчина, он – американский мальчик, и его учили, что упорство – это достоинство.

– Не забудьте газету, мистер Дуссандер, – сказал Тодд, вежливо протягивая «Таймс».

Дверь вдруг замерла в нескольких дюймах от косяка. На лице Курта Дуссандера мелькнуло напряженное и настороженное выражение, даже проступил страх, но тут же пропал. Тодду понравилось, как он справился со своими чувствами, но мальчик был разочарован в третий раз. Он ожидал от Дуссандера полнейшей невозмутимости, а не просто умения владеть собой.

– О, Господи, – подумал Тодд с отвращением, – Боже мой!

Мужчина снова открыл дверь. Рука, скрюченная подагрой, отодвинула задвижку на двери-экране. Та же рука слегка приоткрыла эту дверь, ровно настолько, чтобы, как паук, проскользнуть в щель и ухватить край газеты, протянутой Тоддом. Мальчик с неприязнью заметил, что ногти у мужчины длинные, желтоватые и ороговевшие. Это та рука, что во время прогулок держит зажженные сигареты – одну за другой. Тодд считал, что курение – пагубная привычка, лично он этого делать не будет никогда. И вообще интересно, как Дуссандеру удалось прожить так долго.

Старик потянул газету к себе:

– Отдай мне газету.

– Конечно, мистер Дуссандер. – Тодд разжал пальцы. Паучья рука тут же утащила газету внутрь. Дверь-экран закрылась.

– Меня зовут Денкер, – сказал старик. – А никакой не Ду-узандер. По-видимому, читать ты не умеешь. А жаль. Всего хорошего.

Вторая дверь опять начала закрываться. Тодд быстро проговорил в сужающуюся щель:

– Берген-Балзен, с января 1943 до июня 1943, Аушвиц – с июня 1943 до июня 1944, унтеркоммандант. Патин…

Дверь снова замерла. Старик выглянул, и его бледное лицо повисло в проеме, как смятый, сдувшийся воздушный шарик. Тодд улыбался.

– Вы уехали из Патина прямо перед приходом русских. Сбежали в Буэнос-Айрес. Говорят, что там вы разбогатели, вкладывая золото, вывезенное из Германии, в наркобизнес. Во всяком случае, с 1950 по 1952 вы жили в Мехико. Потом…

– Мальчик, у тебя, должно быть, крыша поехала, – один из скрюченных артритом пальцев описал дугу у виска. Но беззубый рот дрожал в неприкрытом страхе.

– С 1952 до 1958, я не знаю точно, – продолжал Тодд, улыбаясь еще шире, – да и никто, наверное, не знает, а если и знают, то не говорят. Но израильский агент засек вас на Кубе, где вы работали консьержем в большом отеле, перед тем как Кастро пришел к власти. Вас потеряли из виду, когда мятежники вошли в Гавану. Вы вынырнули в Западном Берлине в 1965. Там вас чуть не сцапали.