Читать «Концлагерь «Ромашка»» онлайн - страница 95
А. Ш.
Шесть пар сильных рук довольно быстро справились с работой. Могила получилась достаточно глубокой – во всяком случае, достаточной для пристойного погребения покойника. Меня потряхивало, когда я издалека наблюдал за этой сценой. Нечто недвижное, бывшее телом Шипова, перенесли к краю вырытой ямы и без особых сантиментов спихнули в темную глубину. Ничего торжественного в этой сцене не было, она продолжалась десять секунд. Затем, не останавливаясь, парни стали забрасывать труп землей.
Вскоре все было закончено. На поляне осталась утрамбованная площадка, которую наскоро забросали травой и ветками. Время было уже за десять вечера и, следовательно, нам всем пора было срочно возвращаться в городок. Это должен был быть наш последний сон в лагере – или, по крайней мере, последняя ночь в лагере, проведённая нами в своих комнатах. Олещук наскоро объяснял что-то другим парням – насколько я мог понять по обрывкам разговора, доносившимся до меня, дело касалось уже завтрашнего вечера.
Когда мы выходили из леса, я внимательно посмотрел на бойскаутский городок, чьи огни светились в центре долины. Это тоже был, вероятнее всего, последний раз, когда я видел эти огни вот так. Даже сам воздух – воздух лагеря, каким он был в этот вечер – навсегда отпечатался в моих воспоминаниях.
Перед заходом в городок наша группа растянулась, чтобы создать иллюзию возвращения поодиночке. Мы с Олещуком в итоге остались вдвоём, поскольку проживали в одном корпусе.
– Волнуешься? – спросил Андрей.
– Немного. И всё вспоминаю о Шипове.
– Не стоит. Шипов был достоин такого конца. Кроме того, именно благодаря ему мы можем сделать то, что задумали.
Я подал Олещуку руку на прощание. Тот пожал её:
– Спокойной ночи. Постарайся всё же вздремнуть немного, завтра нам понадобится много сил.
Я невесело усмехнулся. Какой сон может быть после такого вечера и накануне такого дня?
Одиннадцатая глава
Наутро я с удивлением отметил, что мне всё же удалось поспать.
Я в последний раз в лагере побрился, принял душ, последний раз почистил зубы. Погляделся в зеркало перед выходом на линейку – тоже в последний раз.
Мы построились на линейке, и я оглядел собравшихся. Лица заговорщиков ничего не выражали, кроме, может быть, едва уловимого возбуждения. Но его мог увидеть только тот, кто был посвящён в наши планы. Я кивнул и мысленно похвалил Олещука – людям, с которыми он договорился, можно было довериться. Я был теперь совершенно уверен в том, что в последний день никто не расколется, и нас не сдадут администрации.
Букетов встал справа от меня. Он был тщательно выбрит, глаза его сверкали.
– Какой прекрасный день, – сказал он. – Какой изумительный воздух после дождя.
Я молча и крепко пожал ему руку.
Георгина Матвеевна появилась ровно в восемь и прочла свою обычную утреннюю нотацию. Мы разошлись на пары.
На первой паре рядом со мной и Букетовым приземлился Олещук.
– Пока всё идёт по плану, даже лучше, – сообщил он, не вдаваясь в подробности. – Не удивлюсь, если к полуночи мы будем полностью контролировать лагерь.