Читать «Концлагерь «Ромашка»» онлайн - страница 24

Андрей рассвирепел и стал страшен. Алиса стала в ужасе пятиться от него, но ноги плохо слушались, потому что она была загипнотизирована жутким взглядом Андрея.

– Ты… ты сумасшедший. Не приближайся ко мне!

– Что? Что ты сказала? Повтори.

– Не приближайся ко мне! Я закричу!

Андрей, у которого перед глазами всё поплыло, протянул вперёд руки – то ли для того, чтобы схватить Алису и не дать ей закричать, то ли для того, чтобы задушить – но она увернулась и выбежала из сквера.

Он постоял, глядя ей вслед, в полном одурении, а потом присел на корточки. Мир опустел. Всё стало тусклым. Мертвенно – зелёного цвета трава, примятая его ногами, распрямлялась как в замедленной съёмке – одна травинка, вторая, третья. Небо, серое небо хмурилось и могло вот – вот разразиться дождём. Андрей поглядел на свои сильные руки, на идеальный пресс, которым всегда гордился, и мысль, что всё это оказалось не нужным тому единственному в мире человеку, которого он теперь любил, стала невыносимой. Он нащупал к кармане перочинный ножик, в своё время украденный из кабинета завхоза, и поднёс его к левой руке, затем передвинул его к запястью, затем чуть задумался… и трудным, медленным движением, точно борясь с кем – то невидимым, спрятал нож обратно. Какой – то тихий, неведомый голосок слева нашёптывал Андрею: «Режь», но он сумел его перебороть.

Распрямившись, Андрей встал и печально побрёл в сторону плаца. Бойскауты – бодрые или изображавшие бодрость – строились в шеренги, как это бывало каждое утро, и отпускали свои обычные дежурные шуточки по поводу холодной погоды, взорвавшегося накануне в кухне котла с кашей и какой – то популярной песни. Всё было, на первый взгляд, так же, как всегда, и всё-таки Андрей почувствовал перемену. Впервые за время жизни в лагере он ощутил жгучую ненависть к знакомым зданиям, порядкам, педагогам и, в особенности, к тем из них, кто преподавал и пропагандировал среди девушек, превращая прекрасных юных красавиц, созданных, по мнению Андрея, для любви и глубоких чувств, в подобие морских свинок, шарахающихся от ужаса при виде парня. Андрей думал, что это неправильно, несправедливо, издевательство – ему, всегда избалованному вниманием, редко приходилось так глубоко переживать эти чувства, которые большинству бойскаутов были знакомы гораздо лучше. Он поклялся отомстить.

Четвёртая глава

Утро 28 июня 2031–го года я помню так же ясно, как если б оно случилось вчера. Стояла жаркая, по – африкански жаркая погода, и на восьмичасовой линейке солнце уже пекло вовсю: многие бойскауты даже расстегнули верхние пуговицы на воротничках (единственная вольность, которая позволялась летом в форме одежды). Поскольку Георгина Матвеевна запаздывала, парни тихо болтали, смеялись и обсуждали новость – кто-то пустил слух, что в августе по соседству с лагерем должен пройти фестиваль воздушных шаров. Такого первостатейного праздника в нашем захолустье не было никогда. Музыкальные группы и столичные знаменитости даже Белгород обычно объезжали стороной, а уж область и подавно. Было неясно, позволят ли кому – то поехать на фестиваль на экскурсию, но все на это надеялись, и надежда создавала у бойскаутов приподнятое настроение. Я тоже участвовал в разговоре, пока мне сзади на плечо не легла чья – то рука. Обернувшись, я увидел Илью Букетова. Лицо у моего друга было крайне встревоженным.