Читать «Концессия на крыше мира» онлайн - страница 8

Климат „крыши мира“ крайне суров и исполнен резких контрастов: зимой — сильный холод и снежные заносы, летом — не менее сильные пыльные бури.

Растительность Памира почти лишена древесных пород. Лишь кое-где есть туи и кустарники тамарисков и ивовых. Многие местности совершенно голы и покрыты только каменной пылью.

Несколько лучше положение в долинах.

Внизу, в глубокой щели с почти отвесными берегами, струится речка. По берегам извивается узенькая, не более версты шириной, полоска земли, где лепятся селения. Здесь же расположены жалкие посевы, а рядом высятся грозные неприступные скалы.

В здешнем климате успевает созреть за лето только ячмень, а пшеницу, которую кое-где сеют, в конце сентября снимают зеленой, и она созревает уже в снопах.

Остатки — всего около восьмисот человек — когда-то многочисленного народа ягнобов, загнанного в горы своими более воинственными соседями, сохранили признаки когда-то высокой культуры. Среди развалин древнего мазара обнаружены остатки старинной деревянной колонны с резной капителью, покрытой орнаментом, на котором не отразилось искусство мусульманской эпохи.

Множество поэтических легенд и сказаний говорит о духовной жизни ягнобов в прошлом. Язык их красив и звучен, в нем много общего с фарсидским, и он совершенно не похож на наречия расположенных вокруг народов».

Газеты Евразии не скрывали своего недоумения, — что же, в конце концов, побудило ЦИК отменить решение ВСНХ?

V

НОВОЕ АДАГАДЕ

— Я привыкла жить одна, без отца. Но тут — это система. Скажите, мистер Дунбей, разве я не права? Мы приехали в Адагаде 24 января. На следующий день началась постройка рабочего городка…

— Эди, если вы хотите поразить меня и блеснуть знакомством с положением дел, то вы чуточку опоздали, — возразил Дунбей. — Я с удовольствием и с не меньшей точностью продолжу ваш отчет: 20 февраля производственные помещения и плавильная печь были готовы. Постройкой руководил лично Мак-Кертик…

Эди рассмеялась.

— Хорошо, все это так. Но я за это время почти не видела отца… Смотрите! Козуля! — крикнула она вдруг.

Дунбей был удивлен. Молча посмотрел он вслед за исчезающей козулей и подумал:

«Прежней Эди больше нет. Она исчезла куда-то, потонула в воспоминаниях. Правда, она все время здесь вместе со мной… Отца не видит… Но разве она серьезно жалуется на это? Вовсе нет! Она говорит иногда, вот как сейчас, об отце, но как-то по привычке. Даже не из приличия. Просто — по привычке. Ведь я — единственный, с кем она иногда может поговорить о Кертике… Но чем же она занята? О чем она думает?.. Она поглощена тысячами новых впечатлений… Вот только что она мне сказала, что величественный вид Памира то привлекает ее, то угнетает. „Это бывает в те редкие минуты, когда я остаюсь одна“, — добавила она тогда».

Дунбей с чувством удовлетворения продолжал изучать новую Эди.

«Большую часть времени, — размышлял Дунбей, — Эди проводит со мной или со своей новой знакомой — Соколовой, сестрой одного из технических работников концессионного предприятия. Славная девушка! Как они быстро сжились!»